— Мы сами, со своей стороны, наша газета, — неуверенно заговорила она. Замолчала, сглотнула, но наконец сумела собраться и, жизнерадостно одаривая хозяина улыбками и взглядами, вновь защебетала тем нежным, похожим на журчание голосом, который неизвестно каким волшебным образом превращался из ее обычного, немного хрипловатого, прокуренного: — Мы, если честно, сами спонсируем эту красивую программу задаром и, несмотря на наши убытки, но это престижно, как вы сами понимаете, и, конечно, мы идем навстречу спонсорам. Заметьте, спонсорам, а не рекламодателям, потому что спонсор обретает, как вы сами понимаете, совсем другое звучание, и благородство пожертвований, альтруизм… но, главное, как успели заметить, губернатор лично, и отношение региональных властей, плюс финансовый департамент… к тому же конкретно за публикацию газета не берет ни копейки, поскольку отчисления в фонд строительства центра… — Она наконец запуталась, замолчала и взглянула на Сошникова, словно справляясь, все ли правильно сказала. Тот, чуть улыбнувшись, опять снисходительно кивнул.

— А что же публикация? — немного настороженно спросил Смирнов. — Статья будет или мы так должны денежки перечислить?

— Непременно! Об этом и пойдет дальнейшая речь… И даже больше, чем в прежнем объеме. И статья обязательно, к тому же мы такие давние партнеры. Ха-ха-ха!.. Вы же знаете, что мы не подводим, Юрий Евгенич…

— Ну что ж… Я уже дал предварительно согласие. И слово свое менять не намерен. — И он вновь теплыми дружественными глазами взглянул на Сошникова. — Остается обсудить, какова цена вопроса. Как я полагаю, если статья печатается бесплатно, то деньги мы должны перечислить на счет строящегося реабилитационного центра?.. Угадал?.. Очень хорошо!.. А если память мне не изменяет, прошлая публикация стоила двадцать тысяч рублей?.. Ну а в данном случае вопрос отпадает сам собой.

— Не двадцать тысяч рублей. Ситуация немного изменилась, — без намека на робость Марфа приступила к главной части программы. — Двадцать одна тысяча…

Но не успела договорить, он с какой-то мелкой поспешностью перебил ее:

— Двадцать одна? Ну что ж, в таком вопросе это тоже не деньги. — И победно заулыбался. — Участвовать в программе — для нас безусловно честь. Давайте договор, чтобы меньше мороки, я сразу подпишу.

Марфа не подала бумаг, хотя открытая папочка лежала перед ней. Она сделала несколько неловкое движение, словно поудобнее усаживаясь на стуле, немного придвигаясь к столу и на мгновение являя на лице вредную для дела озабоченность, даже хмурость. Наконец с упором посмотрела в глаза Смирнову и твердо сказала: