— Ну?! Почему?! — жестко заговорил Земский. Что-то, что было для него крайне важно, у Збруева не получалось.

— Они ничего не стали объяснять, только посмеялись. — Слава совсем по-юношески краснел и прятал глаза.

— Вот деньги, — Земский выдернул из кармана джинсов две мятые тысячерублевки. — Через полчаса тебя будет ждать майор Черкасов. Его Жора зовут. Да ты его знаешь, что я тебе объясняю. Кабинет двадцать восемь. Пропуск тебе уже выписали… Он еще не знает подробностей… Что хочешь делай — купи пойла, корма. Пои, корми, или так деньги отдай, но не позднее пяти часов фотографии должны быть на моем столе. Не будет фотографий — вернешь мне четыре тысячи.

— Как четыре? — растерялся Збруев.

— Каком кверху! — отрезал Земский.

Збруев взял деньги, задумался на пару секунд — не психануть ли, его все-таки прилюдно унижали. Но не психанул, вероятно рассудив, что работу найти будет очень трудно, повернулся к машине, чтобы ехать дальше.

— Стой! — сказал Земский. — Ты уже полдня гоняешь машину впустую. Она теперь нужна для дела. Теперь своим ходом.

— Как? — опять растерянно проронил Збруев. Но поняв, что дело и правда принимает серьезный оборот, сутуло, но все же довольно скоро, пошел к остановке.

— А все-таки завалит первую полосу, — Земский с досадой покачал головой.

— Что-то серьезное? — спросил Сошников.

— Сегодня ночью на московской трассе опрокинулась «Газель», заживо сгорело четверо. У ментов есть фотографии, кто-то из проезжающих фотографировал на мобилу. Представляешь, какие должны быть снимки. Но этот рас… долбай полдня бегает и ничего не может сделать.

— Понятно, — кивнул Сошников, — растяпа ничего не смыслит в трупоедстве?

— Если не хочет вылететь из конторы, пускай учится.

Из «Хонды» вышел Витя — невысокий, но широкий, крепкий, как штангист, с толстенной короткой шеей и маленькой выбритой головой. Казалось, его руки, мощные, тяжело лежавшие на боках, не смогут дотянуться друг до друга, если он вздумает потереть ладонями.

— А я куда, Вадим Петрович?

— Поедешь с ребятами.

— А пообедать? Я же обед пропустил, мы со Славой и в областное управление, и в районное, и на трассу летали.

— Вить! — Земский, как и в разговоре со Збруевым, поджал губы и склонил голову чуть набок.

Через минуту спустились Марфа и Толик. Еще через минуту бригада была в дороге. Все были несколько напряжены. Толик попытался рассказать анекдот. Но посмеялись совсем немного. Этот выезд, как и все выезды за последние два месяца был не совсем обычным выездом за рекламой, а вернее, совсем необычным. Земский говорил: «Играем ва-банк». И хотя Сошников считал, что ему на все это можно было наплевать, однако и он не мог отделаться от сосредоточенного напряжения.