— Даша? Даша Измайлова? — спросил незнакомый мужской голос.

— Положим…

— Вот что, девонька. Я тебе привез привет от Клима Леонидовича Фридмана. Мы с ним вместе шабашили.

И опять, как при разговоре с отцом, тело ее от затылка до пяток обдало теплой волной и нестерпимо заломило виски от набухающих слез. Слово "шабашили" звучало паролем. Оно все объясняло. Конечно, шабашили, строили дорогу в белых снегах. Что же отцу делать на чужбине, как не шабашить?

— Что же ты молчишь‑то? — продолжал мужчина. — Подай голос.

— Как он там? Здоров? — выдохнула Даша. — Я здесь извелась совсем.

— А зря. Здоров он, как бык. И возраст не помеха. Мужик сильный. Он кроме привета еще посылку тебе передал. Говори, куда везти.

И тут в голове щелкнуло, негромко так, настораживающе. Даше показалось, что она слышит этот звук, похожий на клацанье бельевой прищепки. Пружинка растянулась и сжалась, ухватив за хвостик опасную, страшную мыслишку.

— Опять умолкла, — хмыкнул мужчина. — Называй адрес.

— А вы где его видели? — Дашин голос вдруг неприятно охрип. — Отца, то есть…

— Вот встретимся и расскажу.

— Это он дал вам номер телефона?

— А кто же еще? Вот ведь недоверчивая попалась.

— Знаете, я не могу вас дома принять, — зачастила Даша. — Понимаете ли, люди… много. Ко мне родственники из Котьмы приехали. Тетка, племянники… двое. Давайте встретимся…. Нет, нет, не на улице. На улице холодно. В метро. Ну почему вас не устраивает метро? Ах, согласны? Тогда Коньково? — Даша нарочно выбрала станцию подальше от Пригова переулка. Кроме того, Коньково хорошо просматривалось. — Вот и славно. Вы как выглядите? Как вы будете одеты? Ага… поняла. А я буду в шубе. Каракуль такой мелкий. Волосы распущены. Нет, я шапок не ношу. Уже весна на подходе. Я буду в шубе, а в руке у меня будет мороженый судак. Какой судак? Это из классики, из Ильфа и Петрова. Ну что вы привязались к этому судаку? Я просто пошутила. Ровно в семь. Договорились. Второй вагон, если ехать от центра.

Она повесила трубку и отерла пот над губой. Лоб тоже был мокрым, она вообще вся спеклась. А может, дура пугливая, она все выдумала? Нет, и еще раз нет! Отец ни при каком варианте не стал бы посылать ей "посылочку". В предыдущем письме об этом не было ни слова. Были только прежние призывы — живи тихо. И еще целая страница про Достоевского. "Кроткую" он, видите ли, наконец прочел. Нашел место и время! И еще "Бобок". Даша попросила у Полозовых этот "Бобок". Рассказ отвратительный. Про какого‑то психа и покойников на кладбище. Лежат трупы, душа отлетела, а мысли остались. И о чем эти разложенцы мыслят? О сексе… гадость! Нашел что в бегах читать! Но ей‑то что делать? Господи, сохрани! Кто этот человек?