— Не надо меня выбирать! — крикнула Наталья Мироновна.

— Нет, нет! — В его жесте была неумолимость рекламы "Тайда", — я выбираю только вас. Сейчас трудное время. Канун третьего тысячелетия так болезнен. Вы слышали про полное затмение? Находятся негодяи, которые говорят о конце света. А я несу людям радость. Чистую радость! Я должен сделать вам подарок!

Но Наталья Мироновна продолжала упорствовать, сердце подсказывало, что здесь какой‑то подвох.

— Я не люблю получать от жизни подарки просто так. Сейчас по телевизору всем делают подарки, вещами и деньгами. Я считаю, что это голый разврат. Разврат души. И потом, если тебе жизнь задарма делает подарок, то она непременно отнимет в другом месте. А у нас и так неприятностей выше головы.

Он не понимал. Он не мог понять. Он весь был запрограммирован на ликование. И главное, не делал никаких попыток войти. Он торчал на пороге, как вбитый гвоздь, вернее ноги в потертых башмаках изображали вбитые гвозди, а тулово извивалось, как трава в ручье.

— Но хоть показать вам подарки вы позволите?

Она непроизвольно чуть–чуть приоткрыла дверь, и он тут же сделал шаг вперед. "Господи, зачем я это делаю? Сейчас ударит по башке — и кранты". Но паническая мысль тут же исчезла, в квартире молодой человек выглядел еще более хилым. Площадка перед дверью была пуста, сообщники не угадывались.

Он втек, влился в коридор, а оттуда в кухню и тут же стал доставать из породистого пакета яркие коробки. Вещички выглядели заманчиво. На каждой коробке ярко горело "made in japan ", на каждой была указана цена в долларах — весьма внушительная. Здесь были бритва, миксер, утюг и великолепный набор ножей. Только коробка для ножей была трухловата, яркая, красочная, но мятая.

Нежданный гость стал показывать, как пользоваться всем этим богатством. Дивная американская бритва… сюда палец, вот так в розетку на два часа и бреешься двое суток.

— А что я буду брить? — неуверенно спросила Наталья Мироновна.

— Подарите! А вот утюг… отпариватель, разбрызгиватель. О, японцы в этом знают толк!

Утюг выглядел внушительно, емкость для заполнения водой подкупала матовой коричневой. Миксер был обычным, ничего особенного.

— Ну как, берете?

— Ну ладно, беру.

— Я счастлив, что доброта победила! — воскликнул молодой человек и почему‑то несколько напрягся. — Всё это, — он царским жестом обвел вскрытые коробки, — стоит триста рублей. Вы видите истинную цену этих вещей. Она обозначена в долларах. Тысячу рублей банк вам дарит, а взамен просит вернуть только триста на организационные расходы.

— Так они платные что ли? Вы же говорили — подарок.