— Вам‑то что так убиваться? — с горечью произнес Фридман.

И тут, как флюс над гнилым зубом лопнул, все вдруг разом закричали. Каждый вопил о своем: Наталья Мироновна про колдовство, Марина — про загадки, которые она устала решать, Лидия все пыталась обозначить вещи своими именами, то есть "назовите сумму", а Фридман укорял собравшихся в нежелании говорить искренне.

— Да замолчите вы, ужасная женщина! — крикнула истерично Марина, повернувшись всем корпусом к Лидии, та захлопнула рот и вдруг стала икать.

— Скажите мне пожалуйста, — продолжала Марина, голос ее прерывался, как после долгого бега. — Что вы здесь толковали про мою квартиру? Как вы узнали наш телефон?

— По адресу.

— А адрес?

— Вы не могли бы дать мне стакан воды? — встряла Лидия

— Потерпишь, — жестко бросил Фридман и полез в карман за паспортом. — Да вот же, вот, — он протянул липовый документ Марине.

— Откуда это у вас? Мама, посмотри… — Марина всхлипнула. — Она жива?

— Надеемся, — жестко крикнула Лидия, борясь с икотой, и тут же, понимая недопустимость подобного тона, добавила: — Мы у вас хотели узнать.

— Мы сейчас разберемся, разберемся. Спокойненько, на свежую голову. Здесь просто какое‑то недоразумение. Мы не–до- разумеваем. Мама, может. чаю? Дама икает… За чаем всегда как‑то сподручнее.

— Да подожди ты со своим чаем, — ворчливо сказала Наталья Мироновна. — Вы нам на вопрос ответьте. Как к вам Варькин паспорт попал?

— Он на столе лежал. В ее комнате. Под хлебницей. Видимо, она его забыла. А может, в данный момент ей этот поддельный документ не был нужен, — четко ответил Фридман, осознав вдруг, как приятно отвечать на прямо поставленный вопрос.

— И вы утверждаете, что Варька — ваша дочь?

— Моя дочь — Даша Измайлова. Но в мое отсутствие она купила себе новый паспорт. Девочку можно понять, у нее были стесненные обстоятельства. Но вас я ни в чем не виню. Я скорее благодарить вас должен.

Марина совершенно сомлела от вороха непонятных слов, но Наталья Мироновна уже не выпускала ситуацию из рук.

— Это никакая не Даша. Это внучка моя — Варенька, а это, — она взмахнула рукой, — ее дом, из которого она и сбежала.

— Это моя дочь, — закивала Марина. — Отец ее на работе. Он сейчас придет.

— Зачем вы меня дразните? Этот паспорт в Дашкиной комнате лежал, — потрясено сказал Фридман.

— А почему я должна вам верить? Кто вы такие? — Марина даже кулаком по столу стукнула от вспыхнувшей вдруг ненависти к этим двум испуганным, взъерошенным, явно больным людям.