Зажужжал мобильник. Я взяла его… нет! Схватила! И от собственной несдержанности пришла в замешательство, которое только усилилось, когда я прочитала сообщение от Самира:
Все во мне закричало «Да!». Словно я не видела любимого тысяч лет. Но все же… я не могла забыть того взгляда, которым смерила меня его мать. Мне следовало быть честной перед собой. И признаться себе: мои чувства были задеты, уязвлены. Но вовсе не потому, что Самир не пригласил меня на семейный ужин.
Он старался скрыть наши отношения.
А это было и смешно, и нелепо. Встречаться украдкой? На пять минут? Это было не по мне…
Я еще раздумывала, что написать в ответ, когда раздался стук в дверь.
– Это я, Оливия.
Я открыла дверь. На пороге стоял Самир, выглядевший как десерт высотою в шесть футов: волосы приглажены, одет в белую рубашку в тонкую голубую полоску, расстегнутую у горла. В руках он держал коробку с едой, который вручил мне с кривою улыбкой:
– Пави прислала в знак примирения.
– Я уже поужинала.
– Я так и предполагал, – ухмыльнулся Самир; я слегка пожала плечами. – Что, моя мать повела себя так ужасно?
– Да! – не отступив от двери ни на шаг, я покосилась на коробку: – Что там?
– Чтобы это узнать, ты должна меня впустить.
– Должна? – переспросила я, но, к моему ужасу, в этом слое не прозвучало тех эмоций, которые я пыталась в него вложить.
Самир переступил порог.
– Радость моя! Мне так жаль, – он притянул меня к себе, и я не воспротивилась.
Моя оборонительные потуги иссякли, едва я уловила запах его кожи и… того, что лежало в коробке. От одного вида его солидной груди я утратила над собою контроль и зарылась лицом в крепкое плечо Самира:
– Она возненавидела меня с первого взгляда.
Самир поцеловал меня в лоб:
– Прости. Мать порою бывает несносной, – заскользив губами по моим волосам, он добавил: – А в коробке спаржа в кокосовом соусе. Пави сказала, что тебе понравится.