– И?

– Он – очень хороший писатель, но научная фантастика ему удается намного лучше, чем обычные романы. Первый был отличным, и реальным, и смешным, но…

– Научная фантастика? – остановилась Пави.

– Черт! – тихо выругалась я и, помолчав, предложила: – Давайте не будем об этом? Ладно? Я больше ничего не могу вам сказать.

Сузив глаза, Пави пристально на меня посмотрела. Затем улыбнулась, и на ее щеках проступили ямочки:

– Вы правы. Но я очень рада, что Самир снова начал писать.

– Понимаю, – кивнула я.

К десяти часам столы и фургоны с едой уже стояли на месте. И хотя по небу сновали облачка, день обещал быть прекрасным. Несколько фермерш принесли огромные охапки цветов и поставили их в разноцветные консервные банки. Мамочки ребятишек из дошкольных и начальных классов позаботились о скатертях, бумажных тарелках и пластиковых ножах. Распродажа домашней выпечки, выручка от которой должна была пойти на содержание местной передвижной библиотеки, развернулась рядом с кухней. И желающих ее посмотреть за один доллар набралось больше, чем я ожидала.

Я переоделась к пикнику в легкое струящееся платье, всколыхнувшее в памяти воспоминания о моем знакомстве с графом Марсвиком на приеме в его саду. С того дня прошло немного времени, но граф запал мне в душу.

Приветствуя сельчан и других местных жителей, съехавшихся на пикник, я, наконец-то, почувствовала себя графиней. Подол платья слегка колыхался вокруг колен, а нежный ветерок играл волосами. На траве бегали, играли, валялись и кувыркались детишки, а мужчины, разбившись на группы с несколькими примкнувшими к ним женщинами, потягивали хороший бурый эль. И все это – под идеально подобранную музыку.

Наблюдая за гостями и всей сценой в целом, я испытала прилив гордости. «Ты ведь этого хотела, мамочка?» – мысленно спросила я.

Через пару минут ко мне подошел Питер, впервые одетый не в униформу! На нем были брюки цвета хаки и накрахмаленная и отутюженная полосатая рубашка, с закатанными по локоть рукавами. Рядом стояла симпатичная женщина неопределимого возраста.

– У вас все получилось, миледи! – вскричал он.

Волосы Питера, прежде всегда спрятанные под кепкой, оказались золотисто-каштановыми, с проседью. На их фоне глаза казались ярко-голубыми.

– Все для вас, мистер Дженкинс, – пожала я его руку. – Вы первый рассказали мне о пикниках.

– Познакомьтесь, – повернулся Питер к женщине: – Это моя жена Пэт. Патрисия. Она учительница, в третьем классе.

– Рада нашему знакомству, Патрисия! Вы, должно быть, очень отважная женщина, раз учите третьеклассников. Как раз тот возраст, когда дети вроде маленькие, да не совсем.