Землю. Такой огромный участок земли – плодородной, урожайной, необыкновенно красивой.

И теперь защищенной.

Мною.

Мое сердце расширилось, словно желая вобрать в себя все, что я видела – холмы, коттеджи, деревья, овец. Взгляд выхватил оранжерею: старые, потрескавшиеся стекла уже были вынуты, рамы ждали остекления новыми. По тропинке к саду шествовала парочка павлинов. А по прояснявшемуся небу над ними фланировали три птахи.

Внезапно – словно по мановению волшебной палочки в маминой руке – из-за облаков выглянула радуга. Ее конец вонзился в поле золотистого рапса.

Радуги, радуги… Радуги! Я поняла, где ответ.

Мы с Самиром приехали по адресу в северном пригороде Лондона, в промышленной зоне. Последнюю подсказку в охоте за сокровищами я нашла, сопоставив гипотетические императивы радуг. Мне нужна была картина с радугой, которую мама нарисовала для меня. Когда я была еще совсем маленькой девочкой. Эта картина висела в моей спальне. Но ее вывезли вместе с остальными вещами из дома в Менло-Парке, когда его пришлось освободить для продажи. И Мадлен потребовалось время, чтобы ее отыскать. Но на тыльной стороне картины был указан адрес.

И вот мы с Самиром вошли в расположенное по нему здание. Нам пришлось миновать несколько контрольно-пропускных пунктов. Наконец, мы подошли к нужной двери. Я вставила ключ, который дал мне граф, и он сразу повернулся в замке.

Комната была загромождена коробками. В них мы обнаружили книги – все из библиотеки, в идеальном состоянии. Самир издал звук, в котором предвкушение смешалось с радостным смешком:

– Боже, это невероятно!

У стен и на полках были аккуратно расставлены картины – десятки картин, больших и маленьких.

– Тайник с золотом на конце радуги, – пробормотала я и отыскала последнюю мамину картину. В ней-то и было все дело.

Последняя мамина работа…

Картина оказалась массивной – такой же большой, как ее «Лес #5». Но изображен на ней был коттедж с ее ранних работ – домик на лесной поляне. Свет был мягким, рассветным. Со всех сторон его окружали звери и птицы, и все они смотрели в окно – белки и лисы, совы и три маленьких черно-белых котенка с пушистой шерсткой. А в окне, осиянном золотистыми бликами, виднелась мама с ребенком в кресле-качалке. Моя мама и я!

– Ты была ее отрадой, – положил мне на плечо руку Самир.

– Видишь, каким прекрасным человеком она была? – моя рука прижалась к сердцу.

– Вижу.

Неожиданно я рассмеялась: