На короткий миг я прикрыла глаза; к облегчению примешалась усталость. «Если не Роджер, то кто же был моим отцом? И могла ли я его разыскать?»

Но вместе с тем, я осознала: раз мама была беременна мной до отъезда из Англии, значит, я была старше, чем считала. На год, если не больше! «Мне уже сорок…»

Чего мне стоило не покоситься на миссис Малакар!

Самир тихо призвал отца:

– Расскажи историю до конца. Она должна услышать всё.

– Мы закопали тела в саду, а чтобы скрыть место захоронения, пересадили туда розы. Вернувшись домой, я рассказал все своей матери. И она согласилась со мной: Каролина должна была избежать наказания. Мы ничего не сказали моему отцу. Его бы ничего не остановило. Он захотел бы, чтобы наказание понесли все причастные к смерти Санви. Он не знал о них…

– О ком? – спросила я, но этот короткий вопрос мне дался с трудом.

– О моей матери и вашей бабушке. Об их любовной связи.

Я посмотрела на Самира.

– Ты знал об этом? Все это время? Мы с Оливией нашли фотографии… весьма недвусмысленные…

– Еще ребенком я застал их целующимися. Мне было всего шесть или семь лет. Но я уже понимал, что женщины-подруги так не целуются, – Харшад покачал головой. – Они скрывали свои отношения всю жизнь… – словно вынырнув из глубокого прошлого, он вдруг вскинул голову: – Но Роджер обо всем узнал и всех обрек на страдания… Он шантажом принудил Виолетту сочетаться браком с мужчиной. Моя мать пришла в бешенство. И тоже вышла замуж. Потом на свет появились два маленьких человечка: ваша мама, да я. Но наши мамы… – развел руками мистер Малакар. – Они были такими одинокими… друг без друга.

Мне казалось, что за прошедшие месяцы я выплакала все слезы. Но эта история подняла во мне целую бурю эмоций. Лишила дара речи, но не слез. Они ручьями заструились по лицу. И мистер Малакар, кивнув, протянул мне пачку бумажных носовых платков.

– Я понимаю вас, – пробормотал он.

– А я-то беспокоился, как ты это воспримешь, отец, – сказал Самир.

– Не ваше поколение изобрело мир, сынок.

Эмоции продолжали изливаться из моих глаз слезами, и я, как можно ниже, склонила голову:

– Дайте мне минуточку. Я сейчас успокоюсь…

Бедная моя мамочка! Сколько же ей пришлось пережить! Ради меня она даже от своего любимого отказалась!