— Очень. — Я с благодарностью взглянула на Ронни, который просто расцвел от такой похвалы.

— Поэтому, — продолжала мама, — я позвонила Руперту, чтобы узнать, не может ли он достать нам билеты, а он пригласил нас сюда. Должна сказать, дом очень стильный! Конечно, геям не на кого тратить деньги, кроме как на самих себя.

— Здравствуй, Кларисса. Здравствуй, Ронни. — Руперт появился через французское окно. Интересно, слышал ли он? — Простите, что задержался. Встреча немного затянулась. — Он пожал руку Ронни и неопределенно посмотрел на мою мать. Она встала и, положив руку ему на плечо, с чувством расцеловала в обе щеки.

— Как великодушно с твоей стороны сразу же принять нас, Руперт. Благодаря Арчи мы почувствовали себя как дома. Я просто влюбилась в этот дом. Ты — очень умный парень. — Она одарила его самой соблазнительной улыбкой, но, как только он отвернулся, хитро мне подмигнула.

Корделия появилась через несколько минут после Руперта и пришла в восторг, увидев маму и Ронни. Арчи принес шампанское. В шесть мы начали собираться, а в семь поехали в театр Кембла, где договорились встретиться в баре с Чарлзом и Офелией. Вокруг мамы с Ронни в фойе собралась восхищенная толпа.

— Посмотри! — слышала я. — Это тот самый знаменитый Рональд. Как-его-там… который играл принца Чарли. Моя мама была влюблена в него долгие годы.

К тому времени, как появились Офелия с Чарлзом, стоявшие вокруг нас люди уже окончательно перестали делать вид, что говорят о своем. Мы заняли свои места в одном из первых рядов. Мои колени подгибались от страха за папу, который, я знала, дрожал сейчас за кулисами. Сзади послышалось: «Простите… Извините… Спасибо». Голос показался мне знакомым. Я обернулась и увидела Порцию и Джонно.

Занавес поднялся. Я совсем забыла, как длинна на самом деле первая сцена «Отелло», в которой Яго рассказывает о своей ненависти к хозяину и планирует заговор против него. Корделия производила такой шорох, теребя программку и складывая из нее веер, что сидящая впереди дама обернулась и многозначительно посмотрела на нас. В оставшееся до конца сцены время Корделия осыпала обрывками бумаги ее пышный воротник. В конце концов мне пришлось отобрать у сестры программку. Я чувствовала, что аудитория взволнована. Все пришли взглянуть на человека, ошибочный арест которого сделал его объектом всеобщего внимания и сочувствия. Наконец сцена слегка повернулась, и задник поднялся, открывая декорации второй сцены. Это был момент первого выхода Отелло.

Зрители подались вперед в своих креслах. Свет прожекторов потускнел. По сцене пробежали слуги с горящими факелами, и тут из-за бокового занавеса появился папа, величественный, облаченный в серебро и пурпур. Вздох восхищения пролетел по залу.