— Не издевайся. Это неправда.

Руперт вздохнул:

— Как же тебя убедить? Кларисса — красивая женщина, и остальные девочки похожи на нее, но их красота, если можно так выразиться, общепринятая. А ты обладаешь куда большей притягательностью — полагаю, не только для меня, но и для многих других. Послушай, — продолжал он, — наверное, я не очень приятный тип. Но неужели мои недостатки настолько отвратительны? Что же я сделал такого, что ты хочешь покинуть мой дом? Я не хочу, чтобы ты сделалась несчастной. Мне нравится твое присутствие здесь. Когда ты сказала, что собираешься уезжать, я чуть было не устроил сцену. — Он усмехнулся. — Но уже тогда я был уверен… Я хотел… сказать тебе… — Внезапно его взгляд опять стал жестким. — Я совершенно не умею о таком говорить. Наверное, поэтому и люблю театр — там я могу выражать свои эмоции, не изменяя себе. Но, — он достал сигару из ящичка, повертел ее в пальцах и положил обратно, — до этого момента у меня не было случая по-настоящему испытать себя. Были одни женщины, с которыми мне хотелось переспать, потому что они были красивы, и другие, с которыми мне хотелось поговорить, потому что они были умны. Я отчаялся найти гармоничное соединение этих качеств в одной. Но ведь любовь — это что-то другое. Ты… так бескорыстна, у тебя такое острое чувство вины, и ты невероятно искренна. Но и всего этого еще недостаточно. Наверное, один человек любит другого за красоту, которую тот приносит в его мир. Китс был прав: Красота и Истина. Они неразделимы. Кто-то сказал, что даже самая теплая дружба никогда не станет даже самой прохладной любовью. Ты согласна?

Я покачала головой. Я вынашивала свою любовь к Руперту с тех давних времен, когда еще могла свистеть в дырочку от выпавшего переднего зуба.

— Я надеюсь, что нет, — продолжал он, — потому что… Посмотри на меня. Мне очень нравится твоя макушка, но сейчас я хочу видеть твое лицо. — Он взял меня за подбородок. Я зажмурилась, но слишком поздно. По щеке скатилась предательская слеза. — Что случилось? Я сделал тебе больно?

Мужчина, которого я любила, был полным идиотом.

Я набралась смелости и открыла глаза. Моя любовь была так велика, так огромна, что на мгновение мне показалось, будто между нами ударила молния.

— Хэрри! — Он обнял меня и прижал к себе. — Любимая!..

Секундой позже раздался страшный удар грома. Это была гроза. Снаружи послышался визг и крики разбегающихся гостей, по стеклу забарабанил ливень.

Дверь отворилась.

— Пойдем сюда, — послышался голос Арчи. Я повернулась. — О, мы, кажется, не вовремя. — Он ретировался, уводя за собой своего спутника, но успел бросить через плечо: — Желаю успеха. В таких условиях вы рискуете состариться, прежде чем доведете дело до конца.