— По-моему, мистер Стоукс относится к этому не как к деловой сделке. Впрочем, как и доктор. По-моему, это скорее подношение, а, Энди? — знак благодарности за сотрудничество Хэнка.

— Мое сотрудничество?

— Ну да, в смысле контракта и вообще…

— Какого дьявола они думают, что за это я нуждаюсь в благодарности, или в милостыне… или в этой проклятой индейке?

— Ну там есть еще некоторые подробности-подношения от горожан. Кажется, целая корзина. Мистер Стоукс упомянул ямс, клюквенное варенье, миндаль в сахаре…

— Заткнись.

— …тыквенный пирог…

— Я сказал — заткнись…

— Минуточку…

Хэнк, вытянув руку, словно опасаясь нападения из воздуха, встает в лодке.

— А теперь скажи мне, Малыш, чего ты хочешь? Давай наконец выясним. (Да, я считал, что все уже кончено…) Я не заказывал ни чертова миндаля, ни ямса. Ты что, издеваешься надо мной? К чему ты клонишь?

— Ты, верно, не понял, Хэнк, я знаю, что ты не заказывал. Мистер Стоукс не собирается брать с тебя за это деньги… он просто отдает тебе. Или, лучше сказать, дарит. И он просил передать, что, если тебе нужно что-нибудь еще, ты просто вывеси флажок. Просто вывеси флажок. С этим ты справишься? В своем ослабшем состоянии?

— Поумерь свой пыл… (Но я ошибался. Он нарывался. Значит, не все было закончено.)

— Слушай, Хэнк…

— Заткнись, Малыш… — Теперь не останавливайся, сейчас нельзя останавливаться.

— Кстати, как ты себя чувствуешь?

— Заткнись, Малыш, не увлекайся… (Он ведет себя так, будто даже не понимает, что со мной происходит; неужто настолько осмелел?)

— Чем не увлекаться, Хэнк?

— Просто не надо, вот и все.