— Это плохо? — с вызовом спросила Арина.

— Это прекрасно! Вот и уважьте коллектив, расскажите. Хотя бы штрихпунктирно.

Но Арине даже штрихпунктирно рассказывать было нечего. Она не раз в своей жизни влюблялась, но это все были люди не из окрестного мира, а некоторые и вовсе не живые. В школе влюбилась одновременно в поэта Блока и в актера Бреда Питта. Часами рассматривала портрет Блока, представляя, как говори т с ним о стихах и о любви, пересмотрела все фильмы с Бредом Питтом и тоже представляла, но не разговоры, другое общение. К счастью, Бред Питт начал стареть, портиться, любовь прошла. И к Блоку Арина остыла. Начала влюбляться в кого попало, сразу во многих — в актеров, в популярных блогеров, в мужчин-моделей. Иногда набирала в поиске просто: «Красивый мужчина». С первого раза выскочила песня:

Арина брезгливо поморщилась и переключилась на картинки. Толпа красавцев с пронзительными, невероятными глазами. Из них Арина выбирала самых-самых и составляла топ-10. Список постоянно обновлялся: Арине надоедал кто-то избранный, она удаляла фотографию, искала нового кандидата, на это уходило все больше времени: требования Арины повышались. И чем выше были эти требования, тем неказистее казались представители мужского пола в реальности. Да и почти не видела она этих представителей: нигде не бывала, новых друзей и подруг после школы не завела, а школьные еще в школе надоели. В краеведческом же музее были, естественно, одни женщины, все за пятьдесят, из местных жителей сюда никто не ходил, туристов в их городе отродясь не водилось, время от времени приходили организованными группами учащиеся двух школ и пищевого колледжа в рамках мероприятий по патриотическому воспитанию, остальное время сотрудницы сидели за столами в одной комнате и систематизировали архивы. Не так давно при сносе старого дома, принадлежавшего в конце 19-го века местному богатею Сибатуеву, обнаружился на чердаке сундук со старыми книгами, журналами, газетами, календарями, ученическими и личными записями членов семьи Сибатуева, это дало работы на целый год. Арина еще и готовилась к поступлению в вуз, только все не могла решить, в какой.

И вот ей стукнул двадцать один год, а у нее никого не было. Ни разу и никогда. Совсем. Даже не целовалась. Она симпатичная, многие даже красивой считают, но никто из сверстников не подходил к ней насчет того, чтобы встретиться, насчет отношений и всего прочего в этом духе — юноши будто издали чувствовали тот холод, ту глубочайшую презрительность, которую мысленно источала Арина в их направлении.