— А почему вы школу зовёте Шкид? — спрашивал Колька на уроке, заинтересованный странным названием.

Воробышек ответил:

— Потому что это, брат, по-советски. Сокращённо. Школа имени Достоевского…

— А как зовут заведующего?

— Виктор Николаевич.

— Да нет… Как вы его зовёте?

— Мы? Мы Витей его зовём.

— А почему же вы его не сократили? Уж сокращать так сокращать. Как его фамилия?

— Сорокин, — моргая глазами, ответил Воробышек.

— Ну, вот: Вик. Ник. Сор. Звучно и хорошо.

— И правда, дельно получилось.

— Ай да Цыган!

— И в самом деле, надо будет Викниксором величать.

Попробовали сокращать и других, но сократили только одну немку.

Получилось мягкое — Эланлюм.

Оба прозвища единогласно приняли.

Справедливости ради стоит заметить, что некоторые революционные языковые нововведения оказались довольно долговечными. Мы до сих пор употребляем такие слова, как врио (временно исполняющий обязанности), военкор (военный корреспондент), жилплощадь (жилая площадь), ТЮЗ (театр юного зрителя), сопромат (сопротивление материалов), биофак (биологический факультет) и другие — факи. Кроме того, и частички слов, как, например, зам, спец, глав, тоже прижились и вовсю используются в современном словообразовании. К тому же наши улицы, площади и бульвары хранят память о словах революционного периода. В разных городах России можно найти улицу Коминтерна (Коммунистический интернационал) или площадь Комсомольскую (Коммунистический союз молодёжи).