Даже не попытался моргнуть.

Ксюха почувствовала, как внутри снова начинает скручиваться тугая пружина беспокойства. Хотелось немедленно вскочить и тряхнуть Людвига за грудки, но получилось только с трудом приподняться и дотянуться до холодной, почти ледяной руки.

— Люд… — осторожно позвал Тимур. — Да чтоб тебя! А ну очнись немедленно! Я зачем тут вообще корячился? Чтоб ещё и тебя потом хоронить⁈

Мёртвым Людвиг не выглядел, скорее — умиротворённым, сладко спящим после тяжёлого дня. Впрочем, откуда Ксюхе вообще знать, как выглядят мёртвые? В кино-то их всё равно живые актёры играют…

Пульс на руке Людвига никак не прощупывался, но это ни о чём не говорило, у себя его Ксюха тоже никогда нащупать не могла. Попыталась добраться до шеи, но Тимур оттолкнул.

— Назад! Отойди подальше. Всё нормально, живой он, просто во вторую ипостась сбежал. Сейчас починим.

Ксюха послушно отползла в сторону (с «отойти» всё ещё были небольшие проблемы) и заворожённо смотрела, как Тимур склоняется над бывшим учителем, кладёт ладони ему на грудь и вкрадчиво шепчет:

— Давай! Давай, возвращайся! Ну же, хорошая собачка…

По татуировкам снова забегали искры — возможно, в их мерцании была какая-то закономерность, но для Ксюхи оно выглядело как дичайший хаос. Такой же хаос был в мыслях, в чувствах, в душе.

Один. Сплошной. Хаос.

— А ну дыши! — рявкнул вдруг Тимур и наотмашь ударил Людвига по второй, не побитой ещё щеке.

Голова дёрнулась. Людвиг распахнул глаза и оторопело уставился перед собой, кажется, не вполне понимая, где он находится и что видит. Если он вообще хоть что-то в этот момент видел.

— Дыши, кому сказано! А то ещё и второй глаз подобью. Или нос сломаю!

Людвиг в ответ прохрипел нечто неразборчивое. Возможно, это был смех. Или какое-нибудь немецкое ругательство. Или выдох со звуковыми спецэффектами. Но даже этого хриплого, неразборчивого и едва слышного звука хватило, чтобы разлитая в воздухе тревога прекратила назойливое мельтешение и осела на пол пушистыми снежными хлопьями.

Тимур тоже осел — рядом с Людвигом, кое-как привалившись боком к подлокотнику дивана. Но командовать не перестал:

— Не лежи так. Тебе надо шевелиться. Дышать. Двигаться. Говорить.

— Щас… — в этот раз ответ даже можно было разобрать. — Сей… час… я…

— Людвиг, — всхлипнула Ксюха, бросаясь ему на шею.

Он неловко уткнулся ей в макушку, снова выдохнул что-то хриплое.

— Вставай! — велел Тимур. — Ну, давай, поднимайся, а то разлёгся тут как на пляже. Сам же знаешь, надо как можно раньше…