В этот момент самоотверженность превращается в самопожертвование и абсолютное дарение асимптотически устремляется к абсолюту смерти. Жизнь только для любимого очень скоро превращается в жизнь только в любимом; о жизни для себя и в себе речи больше не идет. Тут наступает глубинное освобождение, дарующее чудесную непринужденность, веселость и отвагу. Любящие друг друга в жизни «обретают свободу, какая возможна перед лицом смерти» (1, 10). Страстная любовница (Зюльма, Дельфина, Коринна или сама г-жа де Сталь) превращается таким образом в живую покойницу, которая остается среди живых лишь благодаря своего рода искусственному дыханию, вымаливаемому у любимого; она потенциально мертва, и от него теперь зависит каждое мгновение ее жизни; сообщать об этом состоянии – значит постоянно (и самым непредусмотрительным образом) повторять лишь одну мысль: если любимый от меня отвернется, я умру. Это значит объявлять любимому, что твоя жизнь – дар, полученный от него. Его измена или даже простая забывчивость равносильны смертному приговору. Итак, самоотверженность, развившись до крайности, превращается в самопожертвование и согласие расстаться с жизнью, но нетрудно догадаться, что это же и последнее оружие для собственнического желания – желания продлить жизнь. Г-жа де Сталь и ее героини ухитряются не только заглядывать в глаза смерти и небытию, но и с помощью этого сильного средства целиком подчинять себе любимого. Если самоотверженность и жертвенность не утверждают достаточно громко альтернативу «счастье или смерть», то остается еще последнее средство – постоянные угрозы покончить с собой, а у героинь г-жи де Сталь – и настоящее самоубийство. Зюльма, говоря от лица всех них, очень четко формулирует эту позицию:

Если вы позволите моему сердцу сказать себе: Фернан никогда меня не покинет! – со мной будет покончено, и отвечать за мое существование будете вы… Если же вы почувствуете, что душа ваша готова отдалиться от моей, поклянитесь, что, еще прежде чем я смогу это обнаружить, вы прекратите течение моей жизни. (1, 103)

Если вы позволите моему сердцу сказать себе: Фернан никогда меня не покинет! – со мной будет покончено, и отвечать за мое существование будете вы… Если же вы почувствуете, что душа ваша готова отдалиться от моей, поклянитесь, что, еще прежде чем я смогу это обнаружить, вы прекратите течение моей жизни. (1, 103)

Ибо неизбежным следствием абсолютного дарения себя становится смерть; она – искомое подтверждение дара. Решиться на смерть, покончить с собой, не пережить измену любимого – только так можно доказать, что для нас любимый – единственная опора.