Таким образом, если и можно говорить о добавлениях и пропусках, то только со стороны Βίος’a по отношению к Феофану, а не наоборот. Все отмеченные выше «пропуски» Феофана на самом деле являются добавлениями Βίος’a, и, наоборот, все «добавления» — пропусками.

Проф. М. Д. Муретов, однако, помимо общих соображений на счет соотношения Феофана и Βίος’a по содержанию (в отделах), касается и некоторых частностей в отношении них по тексту, причем отмечает у Феофана следы более поздней редакции по сравнению с Βίος’οм. В данном случае дело идет об изысканиях в такой области, где требуется особая проникновенность в текст изучаемых документов и вместе с тем особая осторожность в суждениях, но где и при всей бдительности в этом отношении трудно избежать субъективизма и суждений неосновательных.

Взаимоотношение документов [2518] со стороны стиля установить вообще трудно. Признаки поздней редакции можно наметить лишь приблизительно. При всем том все выводы в данных построениях нужно подвергать тщательной и всесторонней проверке и, во всяком случае, не придавать им решительного значения. Указать признаки поздней редакции все же можно. В документе позднем вообще естественно ожидать появления глосс — вставочных пояснительных замечаний; возможны в нем и сокращения. Те и другие особенности текста легко бросаются в глаза. Сокращения всегда с полным правом можно предполагать там, где особенно ощутителен перерыв речи и краткость речи отражается на ясности мысли и гладкости стиля. Это может быть и в силу порчи текста. Более подробные и в то же время более ясные выражения с минимумом ошибок можно считать за текст первоначальный, и имеются большие шансы на ошибку, если такие выражения считаются за текст дополненный. Вообще установить наличность дополнений можно только в редких случаях. Рядом с глоссами и сокращениями довольно ощутительно выступает в позднейших текстах нескладное построение речи. Оно обыкновенно является результатом неудачной обработки оригинала и неумелой компиляции из него. Наоборот, стилистические улучшения (как и дополнения) можно предполагать в поздних документах лишь в редких случаях, и притом у авторов с хорошими литературными дарованиями и в местах, вопиющих об исправлении и слишком очевидных. Хорошие тексты, в общем, можно считать первоначальными. [2519] Вообще лучших чтений в смысле конструкции речи всегда естественно ожидать у того, кто пишет по обдуманному плану с определенной идеей, чем у того, кто компилирует и обрабатывает готовый материал. Плохие чтения этим, конечно, в первоначальном тексте не исключаются, но все же они в нем должны быть сравнительно редкими. Тут нужно в особенности принимать во внимание и литературные способности автора. Не все, таким образом, стилистические улучшения являются позднейшими поправками. Не всякая удачная перестановка слов, не всякая замена одного термина другим, более ясным, не всякое изменение конструкции речи в смысле гладкости стиля может быть считаемо за плод позднейшей редакции и объясняемо из целей последующего улучшения и уяснения текста. На первом месте в ряду признаков поздней редакции нужно признать глоссы, сокращения и неудачную конструкцию речи; сравнительно менее заметны и не так разительны дополнения и поправки; при этом всегда спорно, действительно ли в них мы имеем дело с расширением и улучшением первоначального текста, относящимся к позднейшей его редакции.