Павел сказал: „Мария восприняла Слово и не есть старее Слова“.
Несторий сказал: „Итак, как же Мария родила старейшего ее самой?“
Павел сказал: „Мария родила человека нам равного (ἄνθρωπον ἡμῖν ἴσον)“.
Несторий сказал: „Человек, рожденный от Девы“.
Павел сказал: „Превосходного по всему, так как благодать в Нем от Св. Духа, и от обетований, и от Писаний“.
Несторий сказал: „Ибо сказано:
Вот преступник [Несторий] ясно сказал: „Не родился от Марии рожденный от Отца“. Это согласно с еретиком Павлом, говорящим, что „иной есть Слово и иной — Христос Иисус, и что не один, как проповедует Православие (ἡ ὀρθοδοξία κηρύσσει)“». [1015]
Для Леонтия выяснение этого вопроса о близости учения Павла Самосатского с учением Нестория имело двойную важность и значение. Этим обе ереси взаимно обличали самих себя в своей ложности, как обе осужденные соборными определениями. Кроме того, о павлинианстве во времена Леонтия уже не было никаких сомнений и колебаний как доктрине еретической, едва ли были также и прямые последователи ее. Поэтому установлением несомненной связи ее с несторианством подрывалось всякое доверие и к этому последнему, ещё имевшему немало приверженцев.
Далее, в
«Как Бог Он есть рождение Божие, а не создание (γέννημά ἐστι Θεοῦ, οὐ ποίημα), а как человек — создание... И если не скажем, что во Христе две природы и не отнесем уничижительные названия к человеческой природе, а — иные к Божественной, то не уничтожим ереси Ария... Против сего Ария в царствование Константина был собран в Никее собор избранных 318 епископов, которые осудили его и составили против него Символ или учение, предлагаемое желающим следовать ему». [1017]