С другой же стороны, Севир настаивает на таких положениях «Считать две природы во Христе достойно всякого осуждения, хотя это и говорится многими из Свв. Отцов». [1092] Он как будто даже боится и употреблять это выражение: δύο φύσεις «две природы» в отношении Христа и старается заменить его неопределенными τὰ ἐξ ὧν ὁ Ἐμμανουήλ «то, из чего Еммануил». [1093] Признавать две природы, но Севиру, — значит считать во Христе два лица, ибо «невозможно, чтобы два не в двух лицах явились», [1094] «ибо нет природы безличной». [1095] Исчисление природ во Христе для Севира было равнозначно исчислению в Нем сынов, усмотрению сложности (συνθέσεις), ибо числа суть, показатели деления и осложнения. [1096] Севир считал нечестивым и не приемлемым говорить об истинном и существенном соединении Бога Слова с человеческой плотью без изменения этой последней. [1097]

«Хотя иные Отцы Церкви и даже сам Кирилл, — сознается Севир, — и говорили, что Христос после соединения существует в двух природах, но впоследствии из-за опасности ввести разделение эти слова были отвергнуты (когда и кем — он благоразумно умалчивает); также запрещено употреблять (а кем — неизвестно) и выражение, очень распространенное у православных: „Христос пострадал по человеческой природе“. Потому нет никакого извинения Отцам Халкидонского собора, которые постановили, что Христос в двух различных природах». [1098]

«Хотя иные Отцы Церкви и даже сам Кирилл, — сознается Севир, — и говорили, что Христос после соединения существует в двух природах, но впоследствии из-за опасности ввести разделение эти слова были отвергнуты (когда и кем — он благоразумно умалчивает); также запрещено употреблять (а кем — неизвестно) и выражение, очень распространенное у православных: „Христос пострадал по человеческой природе“. Потому нет никакого извинения Отцам Халкидонского собора, которые постановили, что Христос в двух различных природах». [1098]

Таким образом, учение Севира носит само в себе дух противоречия, ибо в одном месте он утверждает то, что отрицает в другом; он то приближается к Православной Церкви, то заявляет себя чистым монофизитом. В своей полемике с севирианами наш автор и обнажает их скрытую язву самопротиворечия в их доктрине. В самом деле, если Севир хочет быть верным догматике свт. Кирилла и притом не только с идейной, но и с формальной стороны, то он не имеет никаких оснований не признавать двух природ во Христе, не может отвергать и Халкидонского определения. [1099] Если он признает, что Христос из двух природ, Божества и человечества, то тем самым он обязывается к принятию и различению таковых и после соединения (μετὰ τὴν ἔνωσιν), ибо в соединении соединенное остается неслитным. [1100] Такую самопротиворечивость севирианской доктрины повсюду и с особым ударением стараются подчеркнуть современники Леонтия: монах Евстафий и император Юстиниан, из которых первый пишет так: