Жены-мироносицы ожидали окончания субботнего покоя, причем некоторые из них купили ароматы еще в пятницу вечером (Лк. 23:56), а другие — уже «по прошествии субботы», то есть вечером в субботу (Мк. 16:1).
В разных выражениях затем говорят евангелисты о времени прихода мироносиц ко гробу.
Св. Матфей — «по прошествии же субботы, на рассвете первого дня недели…»
Св. Марк — «весьма рано, в первый день недели…»
Св. Лука — «в первый же день недели, очень рано…»
Св. Иоанн — «в первый же день недели Мария Магдалина приходит ко гробу рано, когда было еще темно…»
Надо знать, что выражение «во едину от суббот», по еврейской фразеологии, означает: «В первый день после субботы» или «в первый день недели», как и переведено у нас в русском Евангелии. Славянский перевод выражения св. Матфея: «В вечер субботний» сделан не точно: смысл греческого выражения здесь: «Позже («опсе») субботы», то есть «по прошествии субботы», как и переведено по-русски. Таким образом, все эти указания времени совпадают, говоря только о разных моментах наступления утра, из чего видно, что жены-мироносицы не все сразу пришли в одно и то же время. Более всего отличается от других евангелистов описание св. Иоанна, что и понятно, ибо он, как и всегда, опускает рассказанное первыми тремя евангелистами и восполняет их повествования тем, что относится только к Марии Магдалине и двум ученикам. Из сопоставления повествований всех четырех евангелистов получается полная картина всего происшедшего. Конечно, описанное только у св. Матфея землетрясение вследствие схождения Ангела Господня, отвалившее камень от дверей гроба, случилось еще до прихода жен-мироносиц. Значение его в том, чтобы обратить в бегство стражу и показать гроб пустым. Господь воскрес до этого, как и поется в наших церковных песнопениях: «Запечатану гробу, живот от гроба возсиял еси, Христе Боже…» (тропарь в неделю Фомину); «Господи, запечатану гробу от беззаконников, прошел еси из гроба, якоже родился еси от Богородицы: не уразумеша, како воплотился еси, безплотнии Твоиангели: не чувствоваша, когда воскрес еси, стрегущии Тя воини…» (Стихира на хвали тех в неделю утра, 5 глас). Поэтому совсем не отвечает действительности изображение воскресения Христова, распространившееся и у нас в последнее время под влиянием Запада: камень отвален, Христос выходит из гроба, а воины в страхе падают ниц. Ангел сошел с небес и отвалил камень уже после того, как Христос воскрес. Это и привело в трепет стражей, бежавших затем в Иерусалим.
Из сопоставления всех четырех евангельских повествований создается ясная картина последовательности событий. Первой пришла ко гробу, как это видно из повествования святого Иоанна, Мария Магдалина: «Рано, когда было еще темно» (Ин. 20:1). Но она шла не одна, а с целым сонмом мироносиц, о чем повествуют первые три евангелиста. Она только, но особенной любви к Господу и живости темперамента, упредила других жен и пришла, когда еще было темно, в то время как другие жены подошли ко гробу, когда уже начало светать. То, что она была не одна, видно и из сказания Иоанна, ибо возвратившись к апостолам Петру и Иоанну, она говорит не в единственном, а во множественном числе: «Не знаем, где положили Его» (20:2). Так ясно видно в греческом тексте, и так переведено на русский язык. Увидев, что камень отвален от гроба (Ангела, явившегося потом женам, она не видела), она подумала, что Тело Господа унесено, и немедленно бежит сообщить об этом апостолам Петру и Иоанну. На обратном пути она, конечно, встретилась с прочими женами, которых между тем занимала мысль: кто отвалит камень от дверей гроба (Мк. 16:13), и сообщила им свое опасение. Пока она ходила к апостолам, остальные жены-мироносицы подходят ко гробу, видят Ангелов, слышат от них благую весть о Воскресении Христовом и поспешно идут к апостолам, чтобы поделиться с ними этой радостью. Обо всем этом подробно повествуют первые три евангелиста (Мф. 28:5–8; Мк. 15:4–8; Лк. 24:3–8). Между тем двое из апостолов, Петр и Иоанн, вследствие вести, принесенной им Марией Магдалиной, еще ничего не зная о совершившемся (а может быть, и другими мироносицами, которым они не поверили — «и показались им слова их пустыми, и не поверили им» (Лк. 24:11), поспешно последовали ко гробу. Иоанн, будучи моложе Петра, бежал скорее и потому ранее был у гроба, когда жен там уже не было, но не вошел во гроб. Можно полагать, что робость в уединении сада удержала его. Наклонившись, однако, в отверстие, от которого отвален был камень, он увидел лежащие пелены. Вслед за ним приходит Симон Петр, который, как более смелый и мужественный, решается войти во гроб и видит там одни только пелены лежащие и сударь, которым была обвита голова Господа, «не с пеленами лежащий, но особо свитый на другом вместе» (Ин. 20:3–7). Тогда вошел и «другой ученик, прежде пришедший ко гробу», то есть Иоанн, «и увидел, и уверовал», то есть уверовал в истину Воскресения Христова, ибо при похищении тела незачем было бы развязывать и совлекать с него пелены и к тому же укладывать их здесь в таком порядке. «Ибо они еще не знали из Писания, что Ему надлежало воскреснуть из мертвых» — до того, как Господь «отверз им ум к уразумению Писаний» (Лк. 24:45), они многого ясно не понимали: не понимали и речей Господа о предстоящих Ему страданиях и Воскресении (как видно, например, из Лк. 18:34 и Мк. 9:10), а потому нуждались в доказательствах вещественных. Таким доказательством истины Воскресения Христова послужило для Иоанна Го обстоятельство, что пелены и сударь остались во гробе старательно сложенными. Но это убедило в истине происшедшего только одного Иоанна. О Петре святой Лука говорит, что он «пошел назад, дивясь сам в себе происшедшему» (Лк 24:12). Состояние духа его после троекратного отречения от Господа было, вероятно, очень тяжелым и не располагало к живой вере. И вот, вероятно, при возвращении его от гроба милосердный Господь явился ему в утешение и умиротворение сердца его, о чем лишь кратко упоминают святой Лука (24:34) и святой апостол Павел (1 Кор. 15:5). Как видно из этих упоминаний, Господь явился Петру наедине прежде, чем другим апостолам.