Вслед за тем, с 51 — го стиха, Стефан изменяет тон защищающегося на тон обвиняющего своих неправедных судей: с одушевлением пророка он указывает этим представителям еврейского народа на их нечестие, выразившееся в том, что они соделались предателями и убийцами пришедшего к ним Праведного, предвозвещенного пророками, то есть Мессии. Он называет их, как это делали и древние пророки, «жестоковыйными», то есть непокорными, упорными и своевольными, а также людьми с необрезанным сердцем и ушами. Это было особенно обидно, ибо иудеи тщеславились своим обрезанием, а в понятии необрезания заключалось понятие нечистоты и язычества. Стефан напоминает им о том, как они всегда противились Духу Святому, что выражалось в постоянном избиении евреями посланных к ним Богом пророков, и укоряет их в неисполнении закона.

Слушая столь сильные обличения, они рвались сердцами своими от гнева и скрежетали на него зубами. Стефан же, объятый Духом Святым, возводит очи свои к небу и видит «славу Божию и Иисуса, стоящего одесную Бога», что сейчас же и изрекает вслух, как смелый исповедник, называя Иисуса тем именем, которое Он Сам любил употреблять, — «Сыном Человеческим», в согласии с общеизвестным пророчеством Даниила (7:13–14). Это довело ярость присутствующих до последней степени. Они увидели в этом богохульство и, затыкая уши свои, чтобы не слушать его, устремились на исповедника и, выведши за город, стали побивать его камнями. Это было своеволием возмущенных фанатиков, так как мы не видим, чтобы синедрионом был произнесен формально смертный приговор, на который требовалось к тому же утверждение римских властей. Синедрион, однако, несомненно сочувствовал этому и, наверное, даже подстрекал фанатиков. Римский гарнизон, обычно небольшой в Иерусалиме, вероятно, не мог справиться с внезапно вспыхнувшим сильным возмущением, прокураторы же обычно жили в Кесарии, и нужно было время, чтобы известить их и получить подкрепление для усмирения возмущения. «Свидетели же положили свои одежды у ног юноши, именем Савла» — свидетели, по закону, должны были первыми бросить камни в обвиненного ими в преступлении, а чтобы широкие восточные одежды не мешали, их снимали. Савл впоследствии стал великим «апостолом языков» — Павлом.

Побиваемый Стефан вознес Богу двоякую молитву — о себе и о своих убийцах. Это — те же молитвы, которые принес Своему Небесному Отцу и Распятый Христос на кресте. «И сказав сие, почил» — кончину первомученика Дееписатель называет успением сна.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

ГЛАВА ВОСЬМАЯ