КРИК НАРОДА, РАСПОРЯЖЕНИЕ О БИЧЕВАНИИ ПАВЛА И ОТМЕНА ЕГО. ПАВЕЛ ПЕРЕД СИНЕДРИОНОМ (стихи 22–29; 30)

КРИК НАРОДА, РАСПОРЯЖЕНИЕ О БИЧЕВАНИИ ПАВЛА И ОТМЕНА ЕГО. ПАВЕЛ ПЕРЕД СИНЕДРИОНОМ

(стихи 22–29; 30)

До этого места иудеи слушали спокойно; когда же Павел произнес сказанные ему в видении слова Господа: «иди, Я пошлю тебя далеко к язычникам», они подняли крик. Эти слова произвели взрыв фанатической ревности и ярости толпы, тем более что они, во мнении толпы, не столько опровергали возведенное на него обвинение (ст. 21, 28), сколько подтверждали его. В диком выражении своего фанатизма и ярости они метали одежды свои и бросали пыль на воздух, как бы метая камни в него. Не понимая, что происходит, и боясь, что при таком возбуждении толпы дело не выяснится, тысяче-начальник повелел увести Павла в Антониеву крепость и предать его бичеванию в расчете пыткой узнать, что во всем этом кроется и какое тяжкое преступление числится за Павлом, что так кричат против него. Когда апостола уже привязали ремнями к столбу, чтобы начать бичевание, он указал им на двоякое нарушение закона в отношении к нему как к римскому гражданину: 1) как римский гражданин, он избавлен от телесного наказания, так как это было наказание рабов; 2) это было вообще нарушением римского уголовного права, что трибун судебное исследование начал пыткой. Заявление Павла, что он — римский гражданин, обеспокоило сотника, который распоряжался бичеванием, и самого тысяченачальника. Купивший сам за большие деньги право римского гражданства, трибун, вероятно, усомнился, чтобы бедный узник его мог купить себе это право, но, узнав из заявления Павла, что у него это право наследственное, что он родился в римском гражданстве, поверил и испугался не только того, что хотел пытать его, но и того, что связал его без дознания и суда, ибо заключение римского гражданина в оковы без предварительного дознания вины его считалось преступлением и наказывалось законом. Так как тысяченачальник ничего определенного до сих пор не мог узнать не только относительно виновности Павла, но даже относительно того, в чем собственно обвиняют его иудеи, то он для достоверного дознания вины Павла повелел собрать синедрион, чтобы повести дело Павлово официально и законно, с разъяснением его вины или невинности. Не сразу, однако, а только на другой день Лисий снял с Павла оковы, обнаруживая этим упорство власть имущего, и, выведши Павла, поставил его перед синедрионом в обычном месте его заседаний, вероятно в одной из храмовых построек.