ЗАЩИТИТЕЛЬНАЯ РЕЧЬ АПОСТОЛА ПАВЛА (стихи 10–21)

ЗАЩИТИТЕЛЬНАЯ РЕЧЬ АПОСТОЛА ПАВЛА

(стихи 10–21)

С полным достоинством отвечал Павел на эти обвинения. В его речи мы видим естественное красноречие, отсутствие всякого подобострастия с возданием лишь должного почтения представителю государственной власти, а главное — живую веру, горячую и чистую ревность, которая забывает собственные интересы и помышляет лишь о спасении человеческих душ. «Зная, что ты многие годы справедливо судишь народ сей» — здесь нет лести, тем более что слово «справедливо» прибавлено лишь в переводе, а в подлиннике его совсем нет: Павел указывает тут лишь на тот факт, что Феликс уже много лет состоит судией этого народа, знает его учреждения и обычаи, знает и характер его, а равно и представителей его — членов синедриона, почему он тем свободнее будет защищать свое дело, так как правитель, благодаря своему знанию всего этого, может верно рассудить невиновность апостола. После этого общего вступления Павел сказал, что он не более двенадцать дней тому назад пришел в Иерусалим для поклонения; нигде: ни в святилище, ни в синагогах, ни в городе — его не видели с кем-либо спорящим или возмущающим народ. Следовательно, обвинение его' как народного возмутителя в Иерусалиме есть сплошная ложь и обвинители не могут доказать этого своего обвинения. Тут же, однако, Павел смело признает, что он действительно исповедует то учение, которое обвинители называют «ересью». Определяя сущность этого учения, апостол настойчиво и усиленно указывает на единство Нового Завета с Ветхим, которого держится синедрион: «я служу Богу отцев моих, верую всему, написанному в законе и пророках», то есть мое Богопочтение не есть отпадение от религии отцев моих и всего иудейского народа, но служение тому же Богу, Которого чтут и мои обвинители. Здесь апостол опять упоминает о надежде на воскресение мертвых, которой придерживаются и иудеи. Члены синедриона на этот раз были сдержаннее, чем перед лицом тысяченачальника в Иерусалиме, тем более что они тогда же еще, вероятно, заметили невыгоду для себя от разделения в своей среде, а потому саддукеи в этот раз смолчали. Исповедуя христианское учение, апостол старается сохранить непорочную совесть в отношении к Богу и людям, а потому обвинение его в принадлежности к христианству не есть в сущности обвинение, так как принадлежность к христианству не есть вина. Затем апостол защищается против последнего обвинения в том, что он будто бы пытался осквернить храм. Прошло, вероятно, около четырех лет со времени последнего посещения святым Павлом Иерусалима, почему он и выразился: «после многих лет я пришел, чтобы доставить милостыню народу моему и приношения» — цель его прибытия в Иерусалим была: доставить милостыню и приношения народу своему и поклониться во храме Бога истинного с принесением Ему жертвы, а вовсе не мятежническая. Он не только не осквернял храма, а наоборот, вошел в него с надлежащим по закону очищением, и не с народом, и без шума. Схватили его не те, которые теперь его обвиняют, а «некоторые Асийские иудеи», которым и надлежало бы обвинять его и которых, однако, здесь нет, ибо им не в чем обвинить его. В заключение апостол потребовал, чтобы обвинители, не могущие доказать ни одного из возведенных на него обвинений, сказали хотя бы, какую неправду, или, точнее, какое преступление они нашли в нем, когда он стоял перед синедрионом, — разве только сочтут преступлением то слово, которое он сказал им, что за учение о воскресении мертвых судим он ныне. Глубокая святая ирония слышна в этих словах.