Ты, что желаешь иметь повсюду с собой мои книжки И в продолжительный путь ищешь как спутников их, Эти купи, что зажал в коротких листочках пергамент: В ящик большие клади, я ж и в руке умещусь. Чтобы, однако, ты знал, где меня продают, и напрасно В Городе ты не бродил, следуй за мной по пятам: В лавку Секунда ступай, что луканским ученым отпущен, Мира порог миновав, рынок Паллады пройдя[47]. I, 2

Ты, что желаешь иметь повсюду с собой мои книжки

И в продолжительный путь ищешь как спутников их,

Эти купи, что зажал в коротких листочках пергамент:

В ящик большие клади, я ж и в руке умещусь.

Чтобы, однако, ты знал, где меня продают, и напрасно

В Городе ты не бродил, следуй за мной по пятам:

В лавку Секунда ступай, что луканским ученым отпущен,

Мира порог миновав, рынок Паллады пройдя[47].

Идея вошла в моду лишь много позже – но христиане, тем не менее, в плановом порядке делали кодексы с Евангелиями и посланиями Павла [9]. Самые ранние папирусные кодексы, дошедшие до нас частично, восходят к II–III векам: это так называемый папирус Честера Битти, в котором содержатся фрагменты Евангелий и посланий Павла, а также отрывок Евангелия от Иоанна; и папирус Бодмера с Евангелиями от Луки, Иоанна и Матфея и фрагментами Соборных посланий [10].

Конечно же, в то время христианские произведения еще не были Священным Писанием. Факт этот, как мы видели, подтверждается тем, что раннехристианские авторы почти никогда не цитируют их с предваряющей формулировкой «как написано», и по первому впечатлению можно предположить, что статус у этих христианских трудов был ниже, чем у иудейского Священного Писания. Даже во II веке Иустин Мученик ссылается на Евангелия как на «мемуары» (απομνημονεύματα) апостолов. Он пишет о том, что на христианском богослужении Евангелия читались наряду с «пророками» [11]: возможно, под этими словами имеется в виду весь Ветхий Завет. Но близость еще не влечет за собой равенства, и вполне возможно, что равноценным статусом с ветхозаветными книгами Евангелия не обладали, – поскольку представляли собой не Священное Писание, а просто апостольские воспоминания. Знак этого противопоставления – разграничение по принципу «кодекса и свитка». Кодекс, если повторить вышеозначенную формулировку – это «не книга», и безусловно, не «Священное Писание» [12].

Фрагменты папируса Честера Битти Р45 (кон. II в. – нач. III в.) с Евангелием от Матфея 25:41. Христианские тексты с самого начала появлялись в форме кодекса