Правда, мир оказался недолговечным. Мы не знаем, нашел ли его невыгодным Ибн-Хафсун, или султан не выполнил свою часть соглашения. Но только в 902 году война вспыхнула с новой силой. В этом году Ибн-Хафсун имел беседу с Ибн-Хаджаджем в Кармоне. «Отправь мне, – сказал он, – цвет твоей кавалерии под командованием благородного араба (имелся в виду Фахиль ибн Аби Муслим, командир севильской кавалерии), потому что я намерен скрестить мечи с Ибн-Аби Абдой на границе. Верю, что смогу победить его, и тогда на следующий день мы разграбим Кордову». Фахиль присутствовал при этой беседе. Он был истинным арабом и больше симпатизировал делу султана, чем испанцев, и его оскорбил презрительный тон Ибн-Хафсуна.

– Абу Хафс, – сказал он. – Не следует с презрением относиться к армии Ибн-Аби Абды. Она немногочисленна, но остается великой. Пусть вся Испания объединится против нее, она не побежит.

– Твои слова напрасны, – ответствовал Ибн-Хафсун. – Что может сделать этот Ибн-Аби Абда? Сколько у него солдат? Что касается меня, у меня есть шесть тысяч всадников. Добавь к этому пять сотен под командованием Ибн-Мастаны и, скажем, такое же количество твоих людей. Вместе мы уничтожим армию Кордовы.

– Однако мы можем потерпеть поражение, – резонно заметил Фахиль. – Но не пойми неправильно то, что я не поддерживаю твой план. Ты знаешь солдат Ибн-Аби Абды так же хорошо, как я.

Несмотря на оппозицию Фахиля, Ибн-Хаджадж одобрил планы союзника и велел своему военачальнику присоединиться к нему.

Узнав от своих лазутчиков, что военачальник Омейядов выступил из Хениля и разбил лагерь в районе Эстепы, Ибн-Хафсун вышел навстречу для атаки. Хотя с ним была только кавалерия, он одержал блестящую победу – противник потерял более пяти сотен человек. К вечеру на поле боя появилась пехота – пятнадцать тысяч человек. Не дав им передохнуть, Ибн-Хафсун приказал наступать. После этого, войдя в палатку Фахиля, он воскликнул:

Хафсун вышел навстречу для атаки. Хотя с ним была только кавалерия, он одержал блестящую победу – противник потерял более пяти сотен человек. К вечеру на поле боя появилась пехота – пятнадцать тысяч человек. Не дав им передохнуть, Ибн-Хафсун приказал наступать. После этого, войдя в палатку Фахиля, он воскликнул:

– А теперь нам пора вступить в бой!

– Против кого? – поинтересовался Фахиль.

– Против Ибн-Аби Абды.

– О, Абу Хафс! Желать две победы за один день – значит искушать судьбу, проявить неблагодарность к небесам. Ты уже опозорил врага, нанес ему такие большие потери, что пройдет очень много времени, прежде чем он оправится от такого поражения. Лишь лет через десять он сможет думать об отмщении. Остановись! Не доводи его до отчаяния!