В географическом смысле многие освободительные движения боролись за независимость «наций» в границах, прочерченных империалистическими державами: даже в борьбе за свободу они, так сказать, продолжали разыгрывать пьесу, сочиненную европейцами. В Африке южнее Сахары то, что удалось захватить бельгийскому королю, превратилось в Бельгийское Конго (позднее Заир[86]), то, что сумела захватить Германия – в Камерун, то, что захватили британцы в Восточной Африке – в Кению. Именем «Нигерия» называется территория, где проживает более двухсот этнических групп, говорящих более чем на пяти сотнях языков, многие из которых совершенно невзаимопонятны; однако мир теперь делился на страны, так что пришлось и этой территории стать «страной», размер и форма которой отражали исход многолетнего соперничества между европейскими колонизаторами.

В Северной Африке европейцам пришлось признать реальность Алжира, Туниса и Ливии, стран, в которых возникли сильные национально-освободительные движения. Все три в конце концов победили, но дорогой ценой. Так, восьмилетняя война Алжира за независимость от Франции унесла больше миллиона алжирских жизней, при том, что общая численность алжирцев составляла меньше девяти миллионов человек[87].

То тут, то там эхом отзывались проблемы, сохранившиеся со времен мусульманской гегемонии. Долговечность мусульманского нарратива особенно ярко проявилась на полуострове Индостан, в самой крупной колонии, получившей независимость. Еще до войны, когда новорожденная индийская нация пыталась скинуть с себя британское иго, внутри большого национального движения зародилось субнациональное – движение мусульманского меньшинства, требующего себе отдельную страну. В день рождения Индии (15 августа 1947 года) появился на свет и Пакистан, новенькая двухчастная страна, перекинутая через Индию с запада и с востока, словно седельные мешки через седло[88]. Такой раздел Индостана вызвал массовые волнения: испуганные беженцы пересекали новые границы, чтобы найти укрытие среди собратьев по вере. За несколько недель погибли несколько сот тысяч человек и намного больше остались без крова, но всё это не решило проблемы, созданные «разделом». Например, спорной территорией остался Кашмир – индуистская монархия с преимущественно мусульманским населением. Куда он должен отойти, к Индии или к Пакистану? Англичане решили не вмешиваться и подождать, пока все утрясется. Кашмир трясет до сих пор.

После Второй мировой войны достигла своего пика не только деколонизация, но и «национал-государственничество». Сейчас легко забыть, что жесткое деление мира на страны существует менее ста лет; однако к этому времени процесс был далек от завершения. С 1945 по 1975 годы в мире появилась примерно сотня новых стран, и каждый клочок земли наконец начал принадлежать тому или иному национальному государству[89].