С некоторым сопротивлением встретилась и Франция в Сирии. Здесь араб-христианин, получивший образование в Сорбонне, писатель по имени Мишель Афляк разрабатывал всеарабскую националистическую идеологию. Он утверждал существование мистической арабской души, воплощенной в общем языке и общем историческом опыте, которая придает огромному множеству людей, говорящих по-арабски, уникальное единство. Как и другие националисты ХХ века, вдохновленные философами века XIX, Афляк доказывал, что «арабская нация» имеет право жить в едином государстве, управляемом арабами.

Сам Афляк был христианином, однако в центр своего арабизма ставил ислам, но лишь как историческое достояние. Ислам, писал он, в определенный исторический момент пробудил арабскую душу и поставил ее на острие всечеловеческого стремления к справедливости и прогрессу; следовательно, арабы любых религий должны почитать ислам как порождение арабской души. Однако важна именно арабская душа, поэтому арабы должны искать возрождения своего духа не в исламе, но в «арабской нации». Афляк был жестким светским модернистом и в 1940 году вдвоем с другом создал политическую партию, призванную воплотить его видение в жизнь. Называлась она «Баас», то есть «Возрождение».

Итак, из европейских мандатов родились на свет четыре новые страны, пятая сложилась самостоятельно, а также псевдонезависимость обрел Египет. Но оставался неразрешенным еще один вопрос: что делать с Палестиной? Принцип самоуправления требовал, чтобы и она стала независимой страной, которой будет управлять ее собственный народ: но какой народ? Кого считать «естественной нацией» Палестины? Арабов, составляющих почти 90 процентов населения, которые жили здесь столетиями? Или евреев, б о́льшая часть которых приехала сюда из Европы в последние двадцать лет, поскольку две тысячи лет назад здесь жили их дальние предки? Хм… вопросец не из легких, верно?

Для арабов ответ был очевиден: Палестина должна стать еще одной арабской страной. Для еврейских иммигрантов из Европы ответ был столь же очевиден: о чем бы там ни договаривались великие державы, а этот клочок земли должен стать наконец домом для еврейского народа – единственным местом, где евреям не будет грозить опасность, которое они смогут назвать своим. Кроме того, эту территорию уже пообещал им британец Бальфур!

Британия решила по поводу Палестины никаких решений не принимать, а просто смотреть, как там пойдут дела, и действовать по обстоятельствам.

Как же, спрашивается, могли лидеры светских модернистов при помощи национализма скрепить эти сомнительные нации, особенно учитывая, что некоторые из них говорили об арабской нации поверх любых существующих границ, а другие, как исламисты и ваххабиты, в то же время проповедовали так: к черту нации, к черту политику этнической идентичности, все мы мусульмане, идем восстанавливать халифат?