Бернард пишет об этом так: «Незримый Господь захотел стать зримым и общаться с людьми во плоти. Почему? Лично я усматриваю главную причину этого вот в чем: чтобы привлечь людей плотских, которые могут любить только плотски. Чтобы заставить их от всего сердца полюбить Его плоть и постепенно, ступень за ступенью, возвести их к любви духовной». И ниже: «Он показал ученикам более высокую ступень любви, когда сказал им: «Дух животворит; плоть не пользует нимало» (Ин 6, 64)». И немного дальше: «Пусть до времени утешается в плотской набожности тот, кто не имеет животворящего духа, как имеют его говорящие: «Дух пред лицом нашим Христос Господь» (Плач, 4, 20)[445], и: «Если мы и знали Христа по плоти, то ныне уже не знаем» (2 Кор 5, 16).

Вообще-то нельзя любить Христа без Духа Святого, или только Христа во плоти: любить Его следует во всей Его полноте. Однако есть люди, чья мера набожности не выходит за пределы плотской любви к Господу. Если сладость этой любви заполнит все их сердце целиком, если в сердце их не останется места для любой другой плоти и для плотских соблазнов, то и они могут любить Господа всем сердцем. Но здесь нужна осторожность: если в сердце моем осталась какая-нибудь родственная привязанность, любовь к близким по плоти или к какому-нибудь плотскому наслаждению, то я, может быть, предпочитаю мою плоть плоти Господа моего. Он, пребывая во плоти, учил меня словами и примерами. Любить Его плоть – значит следовать только им. Нельзя делить плотскую любовь, чтобы часть моего сердца устремлялась за Его плотью, а другая часть вырывалась и бежала за моей собственной. Разве не ясно, что, если я люблю что-нибудь помимо Него, я уже не могу любить Его всем сердцем? Он сам сказал: «Кто любит отца или мать более, нежели Меня, не достоин Меня» (Мф 10, 37). Одним словом, любить всем сердцем – это значит ради любви к пресвятой плоти пренебрегать всем, что мило нам в плоти нашей или любой другой. Это значит, ставить любую другую привязанность на второе место. Под плотской привязанностью я разумею и любовь ко всякого рода мирской славе, ибо слава мира есть слава плоти. Все наслаждающиеся ею – люди несомненно плотские»[446].

Итак, ты видишь: твои размышления – дело плотское, по сравнению с духовным деланием. Но не пойми меня неправильно – пусть набожность твоя не уменьшается. Наоборот: пусть твой сердечный жар растет, чтобы ты могла достичь большего. Тебе нельзя подняться выше, минуя эту ступень: надо ее пройти. Пусть чувство твое воспламенится здесь, чтобы на следующей ступени ты могла целиком в него погрузиться. Это плотское размышление – хорошая вещь. Оно поможет тебе уйти от плотской жизни, презреть мир и победить его. Таким размышлением ты сделаешь свой ум устойчивым, душу – сильной, ты стешешь с нее заскорузлую кору пороков и сделаешь ее готовой к стяжанию добродетелей, о чем я говорил тебе в предисловии.