ПАВЕЛ ФИВЕЙСКИЙ

ПАВЕЛ ФИВЕЙСКИЙ

Для многих часто оставался нерешенным вопрос: кто из монахов первоначально стал пустынножительствовать?

Некоторые, обращая взоры к древности, полагали начало пустынножителей в блаженном Илии и Иоанне. Но, мне кажется, Илия был более пророк, чем монах, а Иоанн начал пророчествовать еще до рождения.

Другие (с чем согласно большинство) признают Антония главою пустынножительства, это отчасти справедливо. Но Антоний был не столько первым пустынножителем, сколько человеком, возбудившим общее стремление к этому образу жизни.

Сами ученики Антония, Амафа (Матфей) и Макарий, из которых первый похоронил тело учителя, свидетельствовали, что некто Павел Фивейский положил начало пустынному житию, хотя и не дал ему имени, – с этим мнением согласны и мы. А некоторые болтают так и иначе, как вздумается: говорят, что (первый пустынножитель) был человек, покрытый до пят волосами, живший в подземной пещере, и выдумывают разные невероятные вещи, следить за которыми было бы утомительно; бесстыдная ложь этих рассказов, кажется, не стоит опровержения.

Так как об Антонии было тщательно писано и греческим, и римским стилем, то я решился написать немного о начале и конце жизни Павла, – более потому, что об этом еще не было писано, чем по надежде на свой ум.

А как он жил средину своей жизни, какие перенес искушения от сатаны, об этом не знает ни один человек.

При гонителях Декии и Валериане, когда Корнелий в Риме и Киприан в Карфагене были осуждены на блаженную кровавую смерть[1], жестокая буря опустошила многие Церкви в Египте и Фиваиде. Долг христианина требовал тогда пострадать от меча за имя Христово.

Но хитрый враг, придумывая медленные убийственные казни, хотел губить души, а не тела; и, как сам (пострадавший от него) Киприан говорит, желающих умереть не допускал до смерти.

Чтобы показать жестокость врага, я приведу два примера для памяти.

Некоего мученика, твердого в вере и оставшегося победителем среди орудий пытки – деревянных лошадей и досок железных, мучитель приказал связать и, скрутив ему руки за спиною, бросить под палящим солнцем, чтобы был побежден мушиными жалами тот, кого не могли победить железные сковороды.

Другого исповедника Христова, цветущего юностью, мучитель приказал отвести в прекрасный сад и там при сладостном журчании ручья и тихом шуме древесных листьев, сотрясаемых ветром, положить на пуховое ложе и связать мягкими шелковыми узами, чтобы юноша не мог высвободиться. Когда все удалились, пришла красивая блудница, чтобы, возбудив в теле похоть, лечь на него бесстыдною победительницею. Воин Христов не знал, что делать и куда обратиться: похоть побеждала того, кого не могли победить муки. Наконец, вдохновенный свыше, он, откусив себе язык, плюнул им в лицо лобзающей блудницы – и таким образом чрезмерная сила боли подавила чувство похоти.