Для того, кто решается на что-то в уме с совершенной твёрдостью, это становится важнейшей вещью. Потому, если вы молитесь и произносите благословения или иначе подлинно желаете направить каввана на что-то, представьте, что вы — свет, и всё вокруг вас есть свет, свет со всех направлений и сторон; и в свете престол света, и на нём «светило лучезарное»[752], а напротив него престол, и на нём «добрый свет»[753]. И если встанете между ними и желаете мести, обратитесь к «светилу»; и если желаете любви, обратитесь к «доброму», и сходящее с ваших уст должно быть обращено к его лику. И обратитесь к свету, и найдёте «яркий свет»[754], слева найдёте ореол, и это «сияющий свет»[755]. И между ними и выше них свет кабход, и вокруг него свет жизни. И выше него корона света, которая венчает желания мыслей, освещающих путь представлений и просвещающих великолепие видений. И это просвещение непостижимо и бесконечно, и из его совершенной славы исходят милость и благословение, мир и жизнь для тех, кто наблюдают путь его единения. Но к тем, кто отклоняется от этого пути, приходит свет, сокрытый и преображённый из одной вещи в противоположную, [и иногда он является ему] как наказание, а [иногда] как верное наставление[756], всё согласно каввана того, кто знает, как достигнуть её верным образом: через прикрепление, девекут, мысли и воли, исходящих в полной силе из непостижимого. Ибо согласно интенсивности каввана, с которой она усиливается посредством воли, и воли — посредством знания, и представления — посредством мысли, и силы посредством её достижения [изначального источника воли] и твёрдости посредством её созерцания, если никакое другое размышление или желание не примешивается к ней, и если она укрепляется посредством силы, направляющей её, чтобы быть увлечённой потоком, текущим из эйн-соф [согласно мере такой интенсивности каввана], всякая вещь и всякое действие исполняются согласно их духу и воле, если только человек знает, как объять пределы конечных вещей и воли, обитающей в его мыслях из того начала, из которого они происходят. Затем она должна подняться над ними посредством силы каввана и войти в глубины, чтобы уничтожить [обычный] путь из самого начала и продолжить новый путь, согласно своей воле: через силу каввана, которая происходит из совершенной славы удаляющегося света[757], который суть ни очертание, ни образ, ни мера, ни размер, ни оценка, ни предел, ни конец, ни основание, ни число, и который ни в каком отношении не конечен. И тот, кто поднимается таким образом, от слова к слову, через силу своего намерения, пока не прибудет к эйн-соф, должен направлять свою каввана таким образом, который соответствует его совершеннству, чтобы высшая воля облачилась в его волю, а не только чтобы его воля облачалась в высшую волю. Ибо поток [эманации, текущий из божественной воли] подобен неистощимому источнику, который никогда не прерывается, только если, приближаясь к высшей воле, он тщательно следит, чтобы высшая воля была облечена в волю его вдохновения. Затем, когда высшая воля и низшая воля в своей неразличимости и девекут на [божественное] единство становятся едины, поток изливается согласно мере своего совершенства. Но совершенство низшей воли не может появиться, если она приближается к [высшей воле] для собственных нужд, только если она приближается к ней [высшей воле] и облачается в волю, через которую проявлено достаточно неразличимости[758], которая [иначе] сокрыта в самом скрытом таинстве. И если она приближается к ней таким образом, высшая воля также приблизится к ней и даст её силе твёрдость, а её воле импульс совершенствовать и совершить всё, даже если это будет согласно воле души[759], в которой высшая воля не имеет участия. И об этом говорит стих [Притч. 11:27]: «Кто стремится к добру, тот ищет благоволения [буквально: волю]». Ибо пока воля цепляется за объект, соответствующий высшей воле, импульс [божественной воли] облечён в неё и привлекается, следуя за [человеческой] волей, ко всякому объекту, к которому применяется силой каввана. И это сводит поток, венчающий тайны вещей[760] и сущностей по пути хокма и с духом бина и твёрдостью даат[761]. И в той мере, в какой она облечена духом и объясняет каввана через свои слова и закрепляет зримый знак через свои действия, она привлекает поток от силы к силе, и от причины к причине, пока её действия не завершаются в смысле её воли. И таким образом древние проводили некоторое время в медитации[762], перед молитвой, и отвращали все другие мысли и определяли пути своей каввана [во время последующей молитвы] и силы, которая должна быть применена в этом направлении. И схожим образом [также] некоторое время в течение молитвы, чтобы реализовать каввана в произнесённых словах. И схожим образом некоторое время после молитвы, чтобы медитировать о том, как следует направлять силу каввана, которая приходит к завершению в речи, на путях зримого действия. И поскольку они были подлинно набожными, хасидами, их Тора стала действием, а их работа была благословенна[763]. И это путь среди путей пророчества, на котором знакомый с ним способен подняться до степени пророчества[764].