Соответственно, существуют три степени молитвы, в которых отражены эти три начала. Низшая — это молитва без духовности, молитва, не пронизанная жизнью души, текущей из источника бина. Это, согласно Азриэлю, «неизменная молитва», упомянутая и отвергнутая Мишной (Berakhoth 14:2), потому что она как стоячая вода пруда, в который не втекает жизнь ни из какого источника. Выше неё находится молитва, которую Мишна определяет, как «заклинание милости», тахануним, в которой жизненность источника вливается с большой силой. Это молитва «формы». Однако, высшая молитва — это молитва преданного, который отбрасывает всё, что мешает ему и ведёт слова, происходящее из Ничто, обратно в Ничто. Здесь мы можем легко проследить трансформацию концепции Ничто или Небытия в мистическую категорию. Эта молитва называется тефилла, в должном смысле еврейского термина, который автор выводит из пидлул, «суд». Так что молитва тоже должна восходить от обращения об исполнении телесных нужд к нуждам души, а оттуда к чистой духовности жизни будущего мира.

Здесь мы можем ясно видеть, как мистики поднимали философские концепции и трансформировали их под свои нужды. Уже Эзра связывал «хорошо весьма» Быт. 1:31 с соттито всех вещей с Ничто (айн), и это общение является именно истинным принципом блага и, в то же время, «Причиной обновления поколений»[768]. Источник этой идеи, очевидно, лежит в переводе Путеводителя Маймонида, сделанном Иехудой аль-Харизм, который широко использовали каббалисты Жероны. «Всё добро и зло»,— сказано здесь (Путеводитель 3:10),

...имеет только реальность недостатков [буквально: ничто] ... и потому [Творец] сотворил материю, согласно её природе, и эта природа покоится на её [материи] постоянной связи с Ничто. И поэтому Тора говорит [Быт. 1:31]: «И увидел Бог всё, что Он создал, и вот: хорошо весьма»; даже реальность этой низшей материи, согласно её природе, происходящая из её связи с Ничто, вызывающей смерть и всякое зло — всё хорошо для существования и длительности реального, несмотря на трансформации, которые происходят в несчастных случаях.

От философского толкования Библии у аль-Харизи и Маймонида был лишь шаг до мистического непонимания использованной здесь терминологии; и так возникло каббалистическое толкование, согласно которому мир постоянно обновляется благостью Бога, которая реализуется в постоянном контакте реальности с Ничто, понимаемым здесь как высшее могущество. Но это неверное толкование было возможно, только потому что каббалисты уже читали свои тексты глазами мистиков-неоплатоников, для которых «творение из ничего» уже развилось из ортодоксального теологумена до мистического парадокса. Это ведёт нас к символическому стилю выражения, при помощи которого Азриэль (больше прочих в своём кругу) рассматривал вопрос о происхождении Творения.