Душа человека сотворена из ничего только в экзотерическом смысле. В мистическом смысле она происходит из ацилут и имеет божественную природу. В отличие от душ животных, она не имеет своим источником ни элементы, ни отдельные, ангельские умы. Последняя идея, без сомнения, известная Нахманиду по работе Исаака Израэли, была им отвергнута как «мнение греков»[849]. Человеческая душа глубоко отличается от животной[850]. Наряду с другими каббалистами раннего периода, Нахманид принимает платоновскую точку зрения о душе, согласно которой в человеке существуют разные души, а не только разные способности единственной души. Согласно Нахманиду, anima rationalis человека соединяет рациональное и мистически-интуитивное, и потому он не видит необходимости для дальнейших различий. Тем не менее, вес незаметно смещается ко второй стороне: высшая душа, нешама, происходящая из бина и йесод, это посредник в пророчестве, и через неё человек в состоянии девекут достигает общения с божеством в результате стремления к отпечатавшемуся в ней источнику[851]. Енох и три патриарха, Моисей и Илия достигли этого состояния уже на земле;[852] однако, это не полное unio mystica с божеством, а скорее communio, как мы уже пространно рассматривали в нашем обсуждении темы каввана. В пророческом видении, в котором душа соединяется с объектами своего созерцания, именно в этом состоянии девекут она обретает «познание Бога лицом к лицу»[853]. В этой тоске по источнику высшая душа человека становится способна проникнуть через все промежуточные сферы и вознестись к Богу посредством своих действий, которые, странным образом, здесь соединяются с созерцанием[854].

Эклектичная манера, в которой каббалисты принимали философские учения о душе, также очевидна по тому факту, что, например, Азриэль принимает аристотелевское определение души как формы тела, словно не зная о противоречии между этой идеей и важными каббалистическими учениями[855]. Противоречие приводит к принятию и дальнейшему развитию учения о метемпсихозе. Хотя это учение довольно открыто излагалось в книге Бахир, как мы видели выше, в Провансе и Жероне его странным образом считали за великую тайну. Все авторы без исключения говорят о нём только намёками и туманными аллюзиями. Они не пытаются объяснить эту идею, предполагая её истиной, переданной эзотерической традицией. Термин гил-гул, в целом позже используемый для переселения душ, похоже, пока был неизвестен этим ранним авторам. Вместо этого они предпочитали говорить о сод ха-иббур. Этот термин, буквально «тайна зачатия», используется в Талмуде для методов расчёта календаря, долгое время передаваемых только устно, и идея была в том, что високосные годы, так сказать, оплодотворялись дополнительным месяцем. Но иббур, если необходимо, можно понимать, как «переход», и, без сомнения, в этом смысле термин подхватили кабббалисты. «Тайна иббур» — это тайна перехода души из одного тела в другое, а не реальное явление зачатия, посредством которого после рождения дополнительная душа иногда входит в ту, что родилась с человеком, как это понимали поздние каббалисты[856].