Как уже говорилось, в тот период жизни р. Яаков-Йосеф был непримиримым противником Бешта и хасидского движения, и с тревогой наблюдал за его усилением, а также за тем, чтобы хасидизм не проник в Шаргород.

И все же пришел день, когда и в Шаргороде появилась небольшая группа хасидов. Тогда р. Яаков-Йосеф решил отправиться в Меджибож, чтобы в открытом диспуте с Бааль-Шем-Товом развенчать его учение.

Согласно преданию, к этой поездке его подтолкнул разговор с неким евреем, занимавшимся мелкой торговлей, пришедшим к нему за благословением. В разговоре тот пожаловался, что дела его пошатнулись.

— Не бывает беды без греха, — наставительно ответил р. Яаков-Йосеф. — Откажись от своих грехов, и Всевышний сжалится над тобой».

— Выходит, — вздохнул посетитель, — мне придется идти в Меджибож, к Бешту — он уж точно помолится за меня!

И затем рассказал р. Яакову-Йосефу, как однажды уже ходил к Бешту, признался, что, позарившись на низкую цену, скупил краденное, а затем, когда в местечке появились полицейские, испугался. «Не беспокойся, — сказал ему Бешт, — я убежден, у тебя они не будут искать!». И действительно, следователи обошли его дом стороной.

— Этим вы и отличаетесь от Бешта, — сказал торговец р. Яакову-Йосефу. — Он-то знал, что я согрешил, но не укорял меня моими грехами. Вы же, не зная, согрешил ли я, уже говорите: откажись от своих грехов.

Эти слова заставили р. Яакова-Йосефа задуматься, а последующая поездка в Меджибож совершила переворот в его мировоззрении.

«Разговор, радикально изменивший судьбу р. Яакова-Йосефа состоялся в доме Бешта, в Меджибоже, — рассказывается в книге „Еврейские мудрецы“. — Бешт попытался убедить гостя, что приблизиться к Б-гу можно не только изучая Тору, но и постигая сотворенный мир, в котором отразился Творец, — ведь в псалме сказано: „Небеса рассказывают о славе Его, о деянии Его рук повествует небесный свод“ (Теилим 19:2). Всевышний проявляет Себя во всем, и Его мудрость можно познавать, просто вслушиваясь в шелест листьев на деревьях, в разговоры птиц и зверей и уж, тем более, в разговоры людей, даже неевреев.

Бешт утверждал, что поскольку р. Яаков-Йосеф всегда заперт в четырех стенах с книгами, изнуряя свое тело постами и другими аскетическими ограничениями, он не в состоянии ощутить радости служения Творцу. Ведь он все время озабочен и напряжен, постоянно сомневаясь, удалось ли ему выполнить свой долг перед Б-гом, — но подобная озабоченность, по мнению Бешта, проистекает от черной меланхолии, и она только отдаляет человека от истинного служения.