Спустя час с небольшим такси остановилось возле здания пенсионного фонда.

— Но еще только без двадцати? — спросил Майский после небольшой паузы, не сразу сообразив что таксист дальше ехать не собирается.

— Все, — ответил водитель, указав на висевший на панели счетчик. — Если хотите еще кататься — придется доплатить.

Денег у Майского больше не было и ему ничего не оставалось, кроме как выйти из машины. Возле дверей пенсионного фонда уже скопился народ, ожидая, когда начнут запускать внутрь. Находится в этой толпе Майскому было рискованно; постояв в растерянности с минуту, он сунул руки в карманы и зашагал по тротуару, а через несколько сот метров перешел на другую сторону дороги и, чтобы не примелькаться, принялся вырисовывать замысловатые маршруты вокруг близлежащих домов.

Потихоньку начало светать. Ночью ударил сильный мороз и попадавшиеся навстречу Майскому прохожие, все как один втянув шеи, кутались в свои одежды. Он же, одетый в костюм и легкий осенний плащ с металлическим ружьем за пазухой уже через десять минут окоченел полностью. Майский планировал зайти в пенсионный фонд в десятом часу, может быть даже полдесятого, когда рабочий день уже вовсю начнется, да и народу будет побольше, но продрогнув на улице до костей и не имея возможности заглянуть куда-нибудь погреться ровно в девять уже стоял возле здания. «Главное — не забыть сильнее запрокинуть!», — открыв дверь фонда, вновь напомнил он себе, и зашел внутрь.

Но только оказавшись в помещении, Майский замер на месте. Впереди, в коридорчике, на входе в холл он увидел будку охранников. Как же он мог забыть о ней?! Столько раз представляя себе этот момент, он никогда не задумывался о том, что надо будет проходить мимо охраны. Сознание Майского смешалось, тело затряслось, и такое бессилие вдруг обрушилось на него, что он еле удержался на ногах.

У будки, между тем, находилось два охранника: один сидел внутри, а второй стоял рядом и, развернувшись спиной, читал что-то на прикрепленном к стене стенде. Никто из них не видел замешательство Майского и он, почти уже не отдавая отчета своим действиям, а только где-то внутри понимая, что медлить нельзя, двинулся в сторону холла.

Сунув руки в карманы и опустив голову, Майский постарался затеряться в потоке посетителей. Немыслимыми усилиями он заставлял себя идти дальше; перед глазами все завертелось, расплылось; в ушах стоял тяжелый гул, который, казалось, исходил прямо у него из головы, заглушая собой прочие внешние звуки. Шаг за шагом он двигался вперед, но когда уже был почти в самом холле, зачем-то искоса посмотрел в сторону будки: сидевший в ней охранник наблюдал за ним — взгляды их встретились. Ужаснувшись, Майский отдернул голову и, стараясь сохранять прежний темп ходьбы, пошел дальше, но сделав только пару шагов, услышал сзади себя громкое и твердое: