И это общение – общение людей, которые присваивают себе очень много прибавочного продукта и комфортно сидят в холле Хилтона за бокалом хорошего «Хеннесси», – это общение является не просто составной частью, оно является опорой комфорта. Опорой комфорта, в которой раз за разом подтверждается их протектированность от любых угроз. И здесь язык, который очень много в этом общении заимствует таких невербальных моментов, очень ценящихся именно в общении: невербальная коммуникация между «своими» – это один из таких инструментов отделения «своих» от «чужих».

Естественно, что когда эти люди вынуждены обращаться к тому, кто находится за пределами их круга, то они переходят на (они же не могут говорить тем языком, который является общением со своими) язык посткоммуникации. Удивителен в этом плане некоторый мой опыт с американскими сенаторами, которые приезжали на медиафорум в Алма-Ату, где я с ними встречался сразу после избрания Обамы. Один был, между прочим, республиканец, руководитель национального комитета республиканской партии, а другой – сенатор-демократ. Оба были цветные. Причём демократ был как две капли воды похож на Обаму, только полегче, помельче, – то есть та же фабрика, но дым пожиже. Он был очень говорлив, ему задавали вопросы, – воспроизвести это невозможно. Единственное, что можно было запомнить, он каждый свой ответ начинал с того, что «Я очень вам благодарен за то, что вы задали этот вопрос, я очень уважаю ваш интерес», – и это всё, что можно было понять, потому что дальше шла просто околесица (смеётся), но на очень хорошем, правильном языке, где вообще не было никакого смысла. Я понял, что нашим очень далеко до этого уровня, потому что американцы довели посткоммуникацию до совершенства. Кстати говоря, Обама – это тоже блестящий образчик посткоммуникации. Ну это, так сказать, лирическое отступление.

Но тем не менее оно очень характерно, потому что иногда приходится встречать людей и в политическом поле, и в общественном. Когда они начинают говорить, то такое ощущение, что они не хотят говорить, а что просто положение обязывает.

Чтобы подвести некий итог и сделать некоторые выводы в этой беседе, я бы хотел суммировать всё сказанное. А именно: язык Адама приносит феномен боли. Феномен боли ведёт к появлению общества как способа защиты от этой боли. Общество узурпирует принесённый язык, извращает его и превращает из инструмента одинокого мышления в инструмент коллективной коммуникации. Коллективная коммуникация порождает взаимодействие со средой, где человек мало-помалу теряет свой статус отдельного уникального субъекта, становясь частью той среды, в которой он коммуницирует.