Так вот, я без преувеличений, достаточно смело, буду утверждать, что Генон на одной чашке весов весит столько же или больше, сколько четыре названные фигуры на другой чашке весов…

На основании чего вы делаете такое заявление?

Генон, прежде всего, знает во всей полноте, во всех нюансах послание каждой из этих четырёх фигур. Он понимает их место: это всё-таки периферийные в традиционализме фигуры. Они центральны в профанической философии, то есть в философии, которая преподаётся с кафедр. Это мейнстрим, это огромные имена, бесценные кладези мысли. Один Фихте с его науковедением, с его концепцией субъекта, с ролью науки и обращением к немецкой нации по поводу её интеллектуальных возможностей и необходимости науки для того, чтобы она превратилась в великий народ, – это всё огромная вещь. Но это в профанической философии некая…

Хороший вы термин сейчас употребили – профаническая философия…

Философия профанична, потому что она вне храма. Это не гностицизм, это не гнозис, это не теология, это не метафизика. Метафизика – это всё-таки нечто больше, чем философия. Философия включает в себя слишком много мелких дробных подразделений, занимающихся не существенными вопросами, – особенно сегодня, когда наступила эпоха постмодерна. Философия может заниматься совершенно периферийными делами, в общем даже отказываться от системы: после Гегеля, как известно, философия зареклась создавать системы, она перешла на пиксельный характер описания реальности. Поэтому эти гигантские фигуры – они гигантские в масштабе этого маленького лужка.

Но Генон ставит проблемы, которые выходят за рамки, которые даже серьёзно не описываются. Но они описываются где-то краем, они хватаются этими философами. Он ставит перед собой, прежде всего, проблему утверждения: что есть «утверждение»? Утверждение – то, что он называет по-французски l’affirmation absolue, безусловное утверждение, – это то, к чему ничего нельзя добавить, то, за пределами чего ничего нет. За пределами Утверждения существует только внешний мрак и «скрежет зубовный»[92], то есть только ошибка, которая фиктивна, которой нет, её не существует. Утверждение – это фундаментальная вещь и это тотальное Всё. В этом тотальном Всё все феномены, все реальности, которые мы можем встретить, обретают финальное тождество. Потому что нет ничего такого, чтобы осталось без знака равенства, которое идёт к этому Утверждению. Эта постановка вопроса, которая содержится имплицитно у Платона, у Гегеля, но почти нигде (даже у Шеллинга) она не ставится в такой прямоте, в такой глубине. Генон даёт ключи, которые никто из этих четырёх не даёт. Он даёт ключи символизма. Он объясняет, на чём основана фундаментальная аналогия, аналогия этого мира и того мира, аналогия спиритуального и материального.