На Аляске Максим уже не раз бывал – по делам клана. А сейчас и сам не мог сказать, почему его потянуло не куда-нибудь, а именно в Беттлс, крошечный городок на берегу реки Коюкук. Может быть, его привлек похожий на родной Север климат? Или уединённость и малонаселённость городка, где жило всего двенадцать человек? Вернее – десять человек и два оборотня. Теперь, с ним, жителей стало тринадцать.

Максим не знал ответа, просто внутренне ощущал, что ему нужно именно такое место, где никто не станет мозолить глаза и вести душещипательные или душеспасительные беседы. Где никому нет дела, что он отказался от статуса, отпустил волчицу и уполз в глушь зализывать раны. Где можно целый день бегать зверем и не встретить никого разумнее медведя.

Волки северного клана нормально восприняли известие о разводе и то, что альфа добровольно слагает с себя статус. Вернее, они никак не показали, что рады этому, но дали понять – решение вожака уважают. Север учит не спешить с выводами и ценить то, что имеешь.

Решетников видел, что многие огорчены, кое-кто встревожен – всё-таки, альфа – это гарантия клана, его опора и надежда, а он был неплохим вожаком. Да, Анатолий вырос здесь, все его знают, волк отлично себя показал на месте второго беты, но справится ли он, прыгнув сразу на две ступеньки вверх? Что ж, до лета у беты будет время, чтобы доказать свою состоятельность, в противном случае ему обязательно бросят вызов.

Мужчина поправил шапку, вдохнул морозный воздух – пока снега ещё не настолько много, можно бродить по окрестностям без снегоступов и лыж, да и его зверь пока почти не проваливается.

Со Снегом у них установился молчаливый нейтралитет – оба, каждый по-своему, переживали случившееся, оба искали причины, почему у них всё пошло наперекосяк. Он столько лет управлял стаей, чужими жизнями и ни разу за это время не ошибся, а тут наворотил дел за какие-то несколько недель – не разгрести.

- Нельзя пересадить персиковое дерево в тундру и ждать, что оно не только приживётся, но и радо будет искусственному освещению и обогреву, вместо настоящего тепла и солнечного света, - говорил он волку. – А уж ждать, что оно начнёт плодоносить - вообще не следует.

Волк вздыхал, отводил взгляд.

- Она совсем другая, понимаешь? И никогда не приняла бы и не полюбила наш Север! Я должен был отпустить волчицу, должен был уйти сразу, как почувствовал, что она для нас не просто чужая самка, а то, ради чего волк живёт – его пара. Но обещал сыну сберечь, поэтому старался вести себя по правилам, как со всеми, не выделяя, чтобы она не догадалась. Зачем самке знать, что мы с тобой с ума сходили, если она уже сделала свой выбор, и это не мы?