Мужчина помолчал, отвернув лицо от жаровни, потом потянулся, подкинул пару небольших веток, и несколько минут оба безмолвно наблюдали, как огонь голодными языками уминает угощение.

- Ольга же, - Илья снова взял паузу, собираясь с мыслями, - украла сердце моего волка и устроила из моих мозгов калейдоскоп. Я с ума сходил от ревности и желания пометить, утащить и… Но сейчас, когда у меня нет связи с Севером, я больше не ощущаю болезненной тяги и не уверен, что хочу её вернуть. Потом, ты не знаешь – я обидел её. Вернее, Север, но по моей вине.

Мужчина опять подкинул в жаровню веток, а потом вдруг засуетился, вставая.

- Сейчас снега в чайник наберу, что зря топливо жечь? Вскипятим чаю.

Отец не протестовал, не отказывался. Спокойно дождался, когда сын вернётся, подвесит за крючок над жаровней закопченный чайник и продолжит разговор.

- Мне раньше никогда не доводилось наказывать самку. Наверное, наши предки были мудры, установив закон, по которому пороть провинившуюся волчицу должен только её муж. Пока самочка щенок, поддать ей за выдающееся поведение могут и отец, и мать, а как только входит в возраст подростка, физические воздействияот противоположного пола запрещены. Всегда удивлялся, почему волчице меняют наказание, если она не состоит в паре – волка выдерут, а суку отправят на хлеб, воду и усиленные работы.

- Теперь ты знаешь, - негромко бросил отец.

- Да, теперь я это знаю, - кивнул Илья. – Вид обнажённых ягодиц, красные отпечатки на коже, извивающееся тело в руках, запах возбуждения и боли – думал, что схожу с ума. Алина сначала кричала и дергалась, но в какой-то момент всё пошло не так – моя рука, вместо того, чтобы продолжить бить, принялась гладить, губы сами потянулись подуть и поцеловать, язык…

Волк выдохнул сквозь стиснутые зубы, отвернулся. Помолчал.

- В общем, потом она тоже кричала, но уже совсем не от боли. Мы завелись так, что я думал – задымятся даже стены. И именно в это время Олиной Умке приспичило позвать на помощь, представляешь? Первый порыв был – бежать! Но есть моменты, когда ни один мужчина не в силах остановиться, и это был именно такой случай. А ещё Север объяснил, что Оля испугана, потому что ты её наказываешь, она считает, что её жизнь в опасности, так как имела неосторожность сопротивляться альфе. Мысль, что ты тоже не устоишь, и наказание у вас перейдёт в ту же стадию, что и у нас, отрезвило лучше всего. Мы с волком понимали, что ты не навредишь, не покалечишь, и крики самки больше от испуга, чем боли. И решили, что вмешиваться не станем. Север отгородился от Умки, и мы больше не слышали её призывов. А когда угар сошёл, я понял, что произошло. Попробовал позвать волчицу Ольги и наткнулся на ледяной приём. А потом она тоже отгородилась, как я некоторое время назад. По сути, я дал волчице понять, что сделал выбор, и он не в её пользу, поэтому она и отреагировала соответственно. К чему я всё это рассказываю? А к тому, что искать Ольгу после отбытия наказания я не стану, но и тащить за собой Алину – тоже. Полагаю, мы с ней разведёмся, и каждый пойдёт своим путём.