Леви не знал, как бы на это все отреагировала мать, будь она жива и имей возможность выслушать его рассказ. Возможно, осудила бы его, осудила его чувства к Эрену, расстроилась бы, пожелала никогда больше не видеть сына. А возможно, понятливо кивнула, внимательно слушая, и пережила бы те события вместе с сыном, а в конце обняла, поцеловала в лоб и сказала, что он все сделал правильно, и если он нашел того, с кем ему хорошо, то этого человека стоит держаться, что его нельзя так просто отпускать потому, что страшно. Это было глупо, Леви просто не верил в правильность или неправильность поступков, зато верил в последствия и ответственность за них, но ему очень хотелось быть уверенным в том, что его мама вела бы себя с пониманием. Те крохи воспоминаний, которые он бережно хранил в черепной коробке, подсказывали, что, скорее всего, так бы оно и было.

Пока Леви рассказывал, его все больше и больше накрывало осознанием того, как ему всего этого не хватает. Когда он только уехал, это была словно ломка, он слишком привык к постоянному присутствию лохматого шатена рядом. И одиночество ни на минуту не давало забыть об этом, разъедая, казалось, закаленную оболочку. Но тогда, сидя над аккуратной могилой с лилиями — любимыми цветами матери — и оживляя в памяти все события, Леви понял, почему так ярко чувствовал потерю. Эрен заставлял чувствовать его живым, заставлял эту жуткую, уродливую дыру внутри него затягиваться, заставлял забыть о том, кем является и какие поступки носит за плечами.

И тогда, набравшись уверенности, он позвонил Зое с просьбой дать Эрену его адрес — пускай парень верит, что нашел Леви по очередному вселенскому совпадению. Йегер никогда не говорил о своей вере в судьбу, но такие совпадения всегда считал знаком свыше. Почему бы и их очередной встрече не стать таковой? Ханджи согласилась и пропала на две долгих недели, не выходя на связь. А к концу второй недели появился Эрен. При чем появился не в квартире Аккермана, адрес которой давал Леви, а в чайной, где он временно работал. Это стало неожиданностью. Первым порывом было позорно подбежать и обнять, поцеловать, сдавить в объятиях и никогда не выпускать. Но хотелось, чтобы этот момент принадлежал только им двоим, чтобы это все было недоступно любопытным глазам, поэтому Леви подавил в себе желание броситься к Эрену. Договорившись с Фридой, он потащил Йегера в свою квартиру, собираясь закрыться там дня на два точно, а может, и на неделю. Просто спрятать шатена, по которому так скучал, от мира, эгоистично присвоив себе хотя бы на такой недолгий срок. Единственным, чего брюнет не учел, был сам Эрен, стоящий сейчас напротив и ожидающий ответов на свои вопросы.