— Ну ты и язва, Аккерман, — закатил он глаза, возвращаясь к завтраку.

Несмотря на небольшую перепалку, на кухне на какое-то время воцарилась уютная, немного сонная тишина. Эрен продолжал уминать блинчики один за другим, Леви же лениво отщипывал кусочки от одного единственного, самого поджаристого, искоса наблюдая за парнем. Он не любил завтракать, предпочитая по утрам чашку крепкого чая.

— Почему ты так пристально смотришь? — наконец, не выдержав, спросил Йегер.

— Потому что могу? Или потому что нравится? Выбирай, что больше по душе, — щедро предложил брюнет.

— Какой ты великодушный.

— Конечно, — кивнул головой Аккерман. — Неужели ты сомневался?

— Как я мог? — наигранно удивился Эрен, глядя на Леви широко распахнутыми изумрудными глазами.

— Молодец, сын мой. И в награду я великодушно разрешаю тебе мыть посуду.

— Благодарю за оказанное доверие, — рассмеялся Эрен, махнув салфеткой, которой секунду назад вытирал жирные пальцы, как платком. — Вовек не забуду.

— Что-то слабо мне в это верится, — скептично протянул Леви.

— Почему это?

— Ты все время что-нибудь забываешь.

— Зато ты теперь рядом, чтобы мне напомнить, — улыбнулся Йегер, вставая из-за стола.

— Угу, как в старой супружеской паре: «Дорогая, ты не знаешь, куда я положил свои ключи?», «Дорогой, посмотри на тумбочке», — с нескрываемым отвращением перекривлял брюнет.

— Ты замечательный, — снова рассмеялся Эрен и, быстро приблизившись, чмокнул брюнета в губы.

— Мазаль тов, — ядовито проккоментировал Леви, впрочем, совершенно не возражая против поцелуя.

Смотреть на то, как пацан моет посуду, оказалось приятно, особенно грело осознание того, что сам он сидит и блаженно потягивает зеленый чай.

— Леви?

— Х-м?

— Что мы будем делать дальше?