Писала то, о чем никогда не говорила — как мне нравилось, как темнели ее глаза, когда мы оставались наедине, как вздымалась ее грудь, когда я поцелуями опускалась по ее телу все ниже, как напрягались вены на ее руках, когда она склонялась надо мной, чтобы поцеловать.

Я знала каждое ее привычное движение, каждую интонацию, каждый смешок. Все, что и как она делала. И… мне жутко этого не хватало. Но пока я писала эти письма, то мне казалось, что она здесь, что она рядом. И я клянусь, несколько раз я начинала слышать аромат ее туалетной воды. Видимо, мое воображение работало на всю мощь в эти моменты.

***

В июле у меня набралась приличная стопка этих «писем». И я даже в какой-то момент подумала, что пора с этим заканчивать, но не могла остановиться. Они словно давали мне силу двигаться дальше. Я жила, глубоко в душе все еще не теряя надежды, что когда-нибудь, как-нибудь, каким-то пока совершенно непонятным для меня образом, но мы сможем быть вместе.

Но один особо жаркий июльский день разбил в прах все мои мечты. Был выходной, и я в кои-то веки решила не нагружать себя подработкой, а просто отдохнуть. Погода стояла великолепная, поэтому я вышла на улицу и… пошла вперед. Просто вперед, куда глаза глядят.

Я прошла какой-то парк, минуя статую, потом по каким-то переулкам, вышла на тротуар одного из центральных проспектов и снова пошла прямо.

Я гуляла часа два, не меньше, и оказалась у торгового центра, в котором мы не раз были вместе с Марго. И только тогда я поняла, что даже не отдавала себе отчет, когда как-то автоматически построила маршрут почти до ее дома. Этот ТЦ был рядом, поэтому мы так часто в него наведывались. Было мазохизмом вспоминать все это, но я не могла себя остановить. И также не смогла себя остановить, когда пошла прямо по направлению к ее дому, а сердце билось внутри, словно подталкивая. Мне так хотелось взбежать по лестнице, позвонить в дверь и сказать, что все это глупости, что я согласна на то, что она будет меня подозревать, контролировать и какое-то время не сможет довериться мне. Мне было плевать, я просто хотела быть рядом с ней, снова дышать, снова чувствовать, снова жить. И я решительно шла вперед, будто на самом деле могла позвонить ей в дверь.

Когда я оказалась почти у дома, шла по небольшой аллее во дворе, я смотрела на ее подъезд, словно пытаясь мысленно позвать ее, заставить появиться, и… Я чуть не свалилась в кусты, за которыми стояла, когда дверь отворилась, и из подъезда вышла Марго с рюкзаком за плечами и какой-то спортивной сумкой в одной руке и кошачьей переноской в другой. Я впилась в нее глазами, глядя, как она остановилась, поставила переноску на землю и, сняв болтающиеся на футболке солнцезащитные очки, нацепила их. В ту же минуту дверь снова открылась и за ней следом вышла… другая женщина.