— Я боялся, что если приду, а на восхождении с тобой что-то случится, я этого не переживу. Второй раз!

— А не надо бояться! Надо жить! Любить! Дышать!

Проходящий по гребню шерп с рюкзаком вдвое больше него самого, остановился, с любопытством наблюдая за ссорой альпинистов. Быстров обнял Мику и крепко прижал к себе:

— Мы спустимся оба. Ты понял?

И они спустились. В тесной связке, шаг за шагом пройдя по смертельно опасной тропе. На 8200 их встретил окоченевший Данила и защёлкнул карабин своей страховки на поясе Мики. Так и пришли они в лагерь — ослепший финн между двумя полумёртвыми русскими. Гора их отпустила.

Упали в руки шерпов. Мику забрал лидер американской экспедиции, эвакуировал в Базовый лагерь, а потом отправил на вертолёте в госпиталь в Катманду. Стрельников с шерпами отогрели Федю и Данилу, и тоже спустили вниз — лучшее лекарство в горах. Добрый доктор лечил их отмороженные пальцы и носы. Тот же доктор ухаживал и за Пурбой, который застенчиво щербато улыбался и уверял, что совершенно поправился. Они бесконечно спали и ели то, что приносили кухонные мальчики, пока не смогли передвигаться по лагерю самостоятельно.

— Федя, как ты думаешь, нашему экспедиционному врачу можно доверять? Он мне не нравится. Он говорит, что с коленями всё нормально, но откуда эти странные трупные пятна? 

20 мая

Катманду плескался в океане свежего ароматного кислорода. Пока ждали прибытия оборудования из Базового лагеря, Быстров гулял по городу, впитывая Непал как воздух. На Дворцовой площади, где оглушительно звенели колокола, кричали дети, а под ноги падали паломники, он потерялся среди миниатюрных храмов и золотых статуй Будды. Толкаясь между хиппи и громкоголосых рикш, он прошёл по окрестным рынкам, купил домой сувениры. Его опалённое солнечной радиацией лицо, белые круги у глаз и забинтованные руки говорили сами за себя. Иногда к нему подходили люди, бесцеремонно задавали вопросы. Он отвечал, что нет, не покорил, вынужден был прервать восхождение на ступени Хиллари. Да, может быть, попробует в следующем году, если богу будет угодно. Местный отшельник его благословил и поставил красную отметину на лбу.

Вечером все собрались в легендарном клаймерском баре, где каждый покоритель Эвереста мог бесплатно обедать всю жизнь. Быстров оказался единственным, кто не заслужил это право. Итальянцы, нелюдимый альпинист из Мурманска, Катя Дудаль, Дунаевский, Паша Стрельников — все побывали на вершине. На спуске попали в метель, но успели уйти до большого шторма. Стрельников рассказал Быстрову, как он искал его с шерпами у мёртвого альпиниста. Они ушли, когда убедились, что на склоне никого нет: понадеялись найти Быстрова в лагере на Южном седле. Никто и подумать не мог, что Быстров с Микой скатились к самому обрыву, невидимые с тропы.