— Поспи еще немного. Я ненадолго. И когда я вернусь, у меня будет для тебя сюрприз.

— Сюрприз?

Он положил палец на ее губы.

— Потерпи — и увидишь.

Миссис Гроссмит позволила утешить и уверить себя и даже сумела на время заглушить острое чувство надвигающейся катастрофы. Артур отправился улаживать свое таинственное дело, а она вернулась в постель, чтобы предаться сну. Она задремала, потом заснула, и сны ее были беспокойными и черными.

Жаль, что добрая женщина вообще пережила такой кошмар, — но еще хуже, что этот смутный, неоформленный ужас оказался детским лепетом по сравнению с ужасами реального мира.

Артур Бардж подозвал кеб и приказал кучеру отвезти его на Пикадилли-серкус. Он долго откладывал дело — достойное порицания упущение со стороны человека, всегда гордившегося своим профессионализмом и точностью.

Оказавшись на Пикадилли, Бардж остановил кеб и вышел. Предмет его забот находился не здесь, но он не желал давать кучеру точного адреса. Расплачивался он, отвернувшись. Это не позволит вознице потом опознать седока.

Бардж отошел от кеба, подождал, пока тот уедет, и направился к Сент-Джеймс-парку. Стояло раннее утро, только-только рассвело, улицы были по большей части пустынны, если не считать бедолаг, которые провели ночь в подъездах или сточных канавах. Бардж проходил мимо, не глядя — еще чего! Подобное зрелище являлось привычным и повсеместным, но такого никогда не будет в Пантисократии.

Бардж подошел к границе Сент-Джеймс-парка, свернул на неширокую улочку рядом с Пэлл-Мэлл и остановился перед скромным домом. Пластинка возле дверного звонка гласила:

КЛУБ ВЫЖИВШИХ ТОЛЬКО ДЛЯ ЧЛЕНОВ КЛУБА

КЛУБ ВЫЖИВШИХ

ТОЛЬКО ДЛЯ ЧЛЕНОВ КЛУБА

Нечего и говорить, что Бардж в клуб не входил.

Он достал из кармана пиджака тонкий металлический предмет, ощетинившийся острыми, зубчатыми остриями. С осторожной ловкостью человека, не раз проделывавшего подобное, он вставил инструмент в замочную скважину, повернул его сначала в одну сторону, потом в другую, пока замок не открылся с громким щелчком. Как можно тише Бардж потянул дверь на себя.

Он проскользнул в коридор. Перед ним лежала курительная, откуда доносился поток душераздирающих всхрапов и свистов. Бардж заглянул в комнату и увидел в кресле старика, дремлющего со вчерашним номером «Тайме» на коленях. У его ног стоял полупустой графин виски.

Бардж двинулся к концу коридора. Там, как он знал, располагалась комната мистера Дэдлока. Он наблюдал за клубом в течение многих недель, придя наконец к выводу, что членами этого заведения являются самые странные люди в Лондоне. Все, кто входил туда или выходил оттуда, выглядели сбежавшими с гравюр Хогарта: персонажи едва ли трехмерные и настолько гротескные, что в них с трудом верилось. Однажды он увидел и Дэдлока, тот сидел в курительной, раздетый до пояса. В этом окружении он казался почти нормальным, и это многое говорило о его одноклубниках.