Мэллори забросил ненавистную ношу за пустующую конторку дежурного. На дальнем её конце судорожно отстукивал телеграф, змеилась на пол свежепробитая лента. Взглянув на это маленькое, но знаменательное чудо, Мэллори вздохнул, как ныряльщик, чья голова вышла наконец из-под воды.

Воздух Дворца насквозь пропитался дезинфицирующими средствами, но всё-таки здесь можно было вздохнуть полной грудью; Мэллори снял грязную маску и запихнул её в карман. Где-то в этом благословенном приюте можно найти еду. Тазик, мыло и серную присыпку от блох – проклятые твари совсем распоясались. Яйца. Ветчина. Вино для поднятия сил… Почтовые марки, прачки, чистильщики обуви – вся волшебная взаимосвязанная сеть цивилизации.

К Мэллори приближался незнакомец, британский офицер, субалтерн артиллерийских войск в элегантном мундире. Синий двубортный китель сверкал нашивками, медными пуговицами и золотом эполет, на безукоризненно отглаженных брюках краснели узкие лампасы. Фуражку офицера украшал золотой галун, с белого лакированного ремня свисала кобура, великолепная осанка, гордо вскинутая голова, чёткая армейская походка, вид решительный и целеустремлённый. Мэллори торопливо выпрямился, болезненно ощущая, как ужасно выглядит его измятая, насквозь пропотевшая одежда рядом с этим образчиком армейского совершенства. В лице офицера было что-то знакомое.

– Брайан! – крикнул Мэллори. – Брайан, детка! Офицер вздрогнул и припустил бегом, как самый обыкновенный деревенский мальчишка.

– Нед! Да это же и вправду ты! – воскликнул брат Мэллори; над короткой, по крымской моде, бородкой расцвела радостная улыбка. Мэллори протянул брату руку и болезненно сморщился, его пальцы словно попали в медвежий капкан.

Военная дисциплина и научная диета прибавили Брайану и дюймов, и фунтов. Шестой ребёнок в семье, он зачастую казался робким тихоней, но теперь этот младший братик возвышался на добрых шесть футов четыре дюйма, а взгляд окружённых морщинками голубых глаз говорил о том, что он успел повидать мир.

– А мы всё ждём тебя и ждём, – сказал Брайан.

В его мужественном уверенном голосе нет-нет да прорывались прежние интонации, отзвук тех далёких лет, когда шумная, вечно чего-то требующая орава мелюзги не давала своему старшему брату Неду ни сна, ни отдыха. Как ни странно, сейчас это напоминание о не слишком весёлом прошлом вдохнуло в Мэллори новые силы. Смятение рассеялось, как дым, и он почувствовал себя сильнее, решительнее; появление юного Брайана вернуло ему самого себя.

– Ну как же здорово, что ты здесь! – счастливо улыбнулся Мэллори.