— Я тоже хочу посидеть. Можно? Люк открывается? Как думаешь, машина еще работает?

Не успела она и слова сказать, как он перемахнул через провал и соскочил на лестницу, примостившуюся на краю комнаты, в стороне от завалов.

— Погоди! — крикнула Брайар и прыгнула вслед за ним. — Не трогай ничего! Тут повсюду битое стекло.

Какое-то время после прыжка фонарь в ее руке еще раскачивался, и казалось, будто в пыльной разгромленной лаборатории полным-полно звезд.

— А я в перчатках, — откликнулся Зик и полез по кучам мусора к водительской кабине, держась подальше от буров.

— Стой! — окрикнула она, подпустив в тон нотку приказа.

Он остановился.

— Позволь мне все объяснить, не хочу дожидаться, пока ты потребуешь объяснений.

Она сбежала по ступенькам и вскарабкалась к нему, перебравшись через нагромождения камней, щебня и бывших стен, в которые Костотряс закутался, как омар — в панцирь. И начала:

— Он утверждал, что это была авария. Якобы что-то не заладилось с рулем и двигателем и он потерял управление над машиной. Но при этом, как ты сам прекрасно видишь, пригнал ее прямехонько в подвал, как только закончил.

Зик кивнул. Встав на колени, он принялся очищать корпус от пыли, чтобы получше разглядеть стальную обшивку с крупными, с кулак, вмятинами.

— Он клялся, что ничего не знает о судьбе банковских денег, потому что не брал их, и что у него в мыслях не было кому-то навредить. И хочешь верь, хочешь нет, скрывался здесь несколько дней. Никто точно не мог сказать, куда направилась машина. И поначалу никто не догадывался, что он попросту увел ее домой, как тележку на колесиках.

Но тут явился твой дедушка — он разыскивал Леви. В общем-то, его все тогда искали, но если кто и знал, куда он подевался, то это я, так что ко мне отец и пришел.

Я не разговаривала с ним с тех пор, как убежала из дому и вышла замуж. Папе Леви никогда не нравился. Он думал, что Леви для меня слишком стар, — и, по-моему, был прав. Более того, он считал Леви прохвостом — и опять-таки угадал. В итоге, когда мы с твоим дедушкой встретились в последний раз, я обозвала его лжецом за то, что заклеймил моего мужа как мошенника. И соврала ему в лицо, будто не знаю, где Леви. Но он-то был прямо здесь, в этой самой лаборатории.

— Эх, хотел бы я встретиться с ним, — вставил Зик. — С твоим папой, в смысле.

Она растерялась и не сразу смогла выдавить из себя ответ:

— Я бы тоже этого хотела. Он не был особенно приветливым человеком, но ты бы ему понравился. Думаю, он гордился бы тобой. — Откашлявшись, она продолжила: — Но в нашу последнюю встречу я повела себя ужасно — вытолкала за порог — и больше уже не видела его живым. — И добавила — больше для себя, чем для сына: — И надо же было так случиться, что это Клай отнес его домой. Мир тесен.