Мерси прижала ухо к груди раненого и замерла, вслушиваясь — стараясь уловить сквозь грохот битвы и бешеный перестук колес поезда слабый свист разорванных легких, но не уловила и отзвука этого страшного шелеста вытекающего из внутренней раны воздуха, что неожиданно внушило ей кроху оптимизма.

Она подняла взгляд и одарила проводника полубезумной улыбкой:

— Он контужен, но не подстрелен!

Вокруг небольшого кровоточащего отверстия синел кровоподтек. Синяк, похоже, будет огромный, размером с мужскую голову. К тому же у него, вероятно, сломано два-три ребра. Мерси занялась раной, промыла ее и попыталась остановить кровотечение.

В передних вагонах «Дредноута» солдаты вели огонь. Мерси ощущала пульсацию выстрелов всем телом, каждой косточкой, каждой клеткой, эта пульсация вдруг стала невыносима, и девушка вцепилась одной рукой в спинку ближайшего кресла, а другой стиснула безвольную ладонь Морриса Комстока, только чтобы удержаться, только чтобы не выносить больше весь этот ужас, и пороховой дым, и гром в одиночестве. Даже проводник покинул ее — девушка не знала, куда он ушел, но полагала, что у него были на то серьезные причины. Она сидела и гладила Комстока по мокрым от пота волосам, которые превращались в крохотные дрожащие сосульки там, где в них вцеплялся врывающийся в окно ледяной ветер.

А потом, потом…

Обстрел закончился так же внезапно, как и начался.

И стрельба оборвалась, орудия обоих поездов замолчали, хотя тишина, пришедшая на смену беспрестанному треску, не была настоящей тишиной. В ушах людей, так долго терзаемых грохотом артиллерии, не прекращался звон, не давая поверить в отсутствие пальбы.

Странно, но это затишье пугало Мерси больше, чем бешенство атаки. Нарушая молчание, она спросила:

— Что происходит? Капитан Макградер? — Огляделась, не увидела офицера и повторила: — Лейтенант Хоббс, что случилось?

Хоббс наградил ее взглядом, говорящим, что он осведомлен не лучше ее.

Потом медсестра заметила, что к ним присоединился рейнджер. Даже он, похоже, пребывал в замешательстве. Девушка обратилась и к нему:

— Рейнджер Корман…

Но он лишь покачал головой.

Тут распахнулась передняя дверь, и в вагон ворвалась миссис Баттерфилд; и мистер Эбернати, кузнец из Цинциннати; и мисс Гринсливс, уроженка Спрингфильда, штат Иллинойс; и мистер Поттс из Филадельфии; и мисс Теодора Клэй, выглядящая убийственно — совсем как мокрая кошка — все, кого в целях безопасности заперли в полном золота вагоне.

Миссис Баттерфилд начала кричать что-то о своих правах купившего билет пассажира, но Мерси не расслышала большей части ее тирады, поскольку сквозь толпу проталкивался машинист. Теперь она поняла. Ему пришлось открыть золотой вагон (а скорее, выломать дверь), чтобы пройти через него, временно поручив помощникам управление поездом. Машинист запыхался, был красен, угрюм и агрессивен.