— Что?! — охнула Теодора Клэй.

Восклицание замкнуло круг; рейнджер нырнул внутрь, уколов руку о треугольный осколок стекла, чудом не выпавший из рамы, повернул что-то на подзорной трубе, одним движением сплюснул ее в медную лепешку и сунул в карман.

— Они идут! — рявкнул он снова. — Огромная волна нелюдей катится сюда! Ты… — он схватил машиниста за грудки, — заставь эту штуку двигаться! И немедля!

— Дайте мне посмотреть! — взмолилась Мерси.

Но он ответил:

— Если мы не уберемся отсюда и быстро, труба тебе не потребуется. — И, отпихнув Мерси, шагнул к задней двери, бросив через плечо: — Штатских снова заприте в том вагоне — отправьте туда всех, кто ранен и кто не может держать оружие. Все остальные, вперед! Нам нужны стрелки!

У солдат не было желания выполнять команды рейнджера, но капитан, еще раз выглянув из окна, поддержал техасца.

— Прочь! — крикнул он. — Все, у кого нет оружия, вон отсюда! Возвращайтесь в передний вагон, там будет безопаснее, — настаивал он, тесня толпу штатских туда, откуда они пришли.

Машинист уже исчез, повиновавшись приказу действовать быстрее — возможно, потому, что у него была своя подзорная труба и он сам убедился, что ничего хорошего приближающаяся толпа им не обещает. Мерси не видела и не слышала его, но вскоре услышала, как пробуждается от временной спячки «Дредноут», пробуждается с ястребиным криком: длинным, пронзительным гудком.

Уже выпроваживали последних штатских, когда Теодора Клэй заявила:

— Нет. Нет, на этот раз я не пойду. Берите тетушку, запихивайте ее в тот вагон, если нужно, а я остаюсь. Кто-нибудь, дайте мне пистолет!

— Мэм, — сказал лейтенант Хоббс. — Мэм, вы должны уйти.

— Нет, нет и нет. Кто-нибудь — оружие мне, немедленно!

— Не дождетесь, — отрезал капитан.

Но она продолжала настаивать, шипя и сопротивляясь отправке в «золотой» вагон. Вернулся рейнджер проверить, как идут дела:

— Ну что? Где этот машинист? Лучше ему быть впереди, разводить пары, заводить двигатель или что там ему нужно. У нас нет ни минуты!

Мисс Клэй решила воспользоваться моментом. Она бросилась к техасцу, не ожидавшему от нее такой стремительности и даже не успевшему отпрянуть, прижалась затянутым в кружева бюстом к мужской груди и захныкала:

— О, рейнджер, вы не поверите — они пытаются отослать меня, загнать в первый вагон!

— Отстань от меня, женщина! — прорычал он. — У нас тут беда посерьезнее!

Но она не отстала: она вцепилась в него, как пиявка, и продолжала подольщаться: