Столь сильной абстракции мне и представить не получится, хотя на что, на что, а на фантазию я никогда не жаловался.

– Ты понимаешь последствия? – мягко, чтобы не беспокоить сильно раздавленного товарища, шепнул здоровяку на ухо Франц.

– Я, скорее всего, умру, – пролепетал Лоренталь, – Или сойду с ума…

– Но ты же понимал это и до прочтения того выродка.

– Понимал…

– Но тогда почему? – всплеснул рукой Франц.

Лоренталь не повёл и ухом, не дёрнул бровью, казалось бы, он вообще не расслышал вопроса, продолжая апатично глядеть в пустоту. Но всё же ему удалось подобрать правильные слова:

– Если мы накажем предателя, если предотвратим новые предательства, то спасём много наших братьев. Если бы я не прочёл его, мы бы спасли только мою жизнь…

– Можно было найти другие способы.

– Слушай, Франц, – окликнул наставника уставший Вирюсвач, – Оставь его: ему и так погано. Всё равно ничего уже не вернуть…

А как этого не понимать… Францу всё довольно ясно… Бессильное желание помочь, исправить хоть что-то сильнее уразумения обречённости. Похожая обречённость нависла над всем Орденом, но с этим ещё можно попробовать что-то сделать…

Зная Франца, я уверен, что он попытается!

Крики занятых работой солдат долетали даже сюда. Теперь-то креольцы борются уже с двумя пожарами в пределах лагеря. А что же люди? Их винтовки и пушки здесь, но где их пожарные экипажи, где брандспойты? Ваша наука, ваш прогресс более хрупкий, чем кажется.

– Скажи, Август, – неожиданно обратился ко мне Вирюсвач, – Жизнь же ведь святая?

– Конечно, каждая жизнь святая, – без запинки ответил я.

Поковыряв в зубах языком, одноглазый удовлетворённо кивнул:

– А мы сегодня забрали жизни многих… Это же неправильно…

– Они захотели войны. А тот, кто хочет войны, должен быть готов к тому, что жизнь придётся отдать.

– Но мы же могли просто вырубить лишних солдат, связать, – импульсивно рассудил Вирюсвач, – Мы же их просто убили. Солдаты не собирались стрелять по нам, они выполняли приказ…

Что тут скажешь? Правила и догмы нарушаются сплошь и рядом. Пытаясь служить высшим целям, неукоснительно столкнёшься с тем, что они несопоставимы с бытовой логикой. Ради неё мы нередко преступали Кодекс Ордена.