Он захлопнул тяжёлую железную дверь кладовой. Изнутри запоров на ней не было, значит, для Небожителей это не преграда. Трай поволок бесчувственное тело подруги по узкому проходу между стеллажами к чёрной бархатной занавеси, к уходящему в никуда коридору.

Ничего не изменилось в мире Друз за те два… три? четыре? – Трай не мог в точности сообразить, сколько часов назад он покинул это место. Да и какая разница? Может, здесь никогда ничего не меняется? Может, эти кристаллы бессмертны? Тогда им не понять людей. Он уложил девушку на гладкую полупрозрачную грань, присел рядом. Та была жива, – грудь едва заметно, но ритмично вздымалась, – просто лишилась сознания. Эфирные молнии тому причиной или закончилось действие снадобья? Эдаль вернулась в Наземье, и глаза откроет какой-нибудь стёртыш?

Трай сглотнул комок, вспомнив, кто заключён в этом теле. Не в силах томиться сомнениями, потряс девушку за плечо:

– Очнись! Ты меня слышишь?..

– Зачем ты пришёл, человек?

Рокочущий голос, исходивший из каждой точки пространства, заставил вздрогнуть, хоть он ждал его. И Друзы ждали ответа. В их мир люди не приходят с пустыми руками. Что ж, он приготовил «подарок». Трай поднял над головой лиловую призму:

– Вот, я принёс! Здесь слепок Небожительницы. Они давали вам смотреть свои мысли?

– Да.

– Тысячу лет назад? С тех пор многое изменилось. Куда это положить?

– Куда пожелаешь.

Трай завертел головой, выбирая место. Не выбрав, опустил рядом с собой на зеленоватую плоскость. Ничего не происходило. Друза лежала неподвижно, в ущелье стояла полная тишина.

– Эй?! – не выдержал Трай.

Тишина.

– Почему вы молчите?

Тишина.

– Скажите хоть что-нибудь!

И вдруг вместо рокочущего голоса – тихий женский рядом:

– Трай!

Больно. Очень больно и мерзко. Словно табун лошадей пронёсся по телу, раздавил, втоптал в грязь. Подобное она ощущала, когда её, двенадцатилетнюю, подловили и взяли силой парни из соседней деревни. Сколько их было, она так и не узнала – запомнила лица семерых, но, наверное, были и другие. Все молодые, ражие, всем хотелось испробовать светловолосую и белокожую, не по годам рослую девку. Лезли на неё снова и снова, а потом испугались содеянного, убежали, оставив подыхать в кровавой грязи. Но она не подохла. И когда очнулась, волостной лекарь улыбался, трепал по щеке и уверял, что всё обошлось – на диво здоровой и выносливой она оказалась.