– Не красный это называется, а рыжий! Рыжие и у нас красивыми считаются, – Ламавин самодовольно улыбнулся. Присел на подлокотник кресла, как бы невзначай опустил руку на плечо женщины. – Путхен твой далеко от здешних мест, верно? Одинокой женщине вдали от родных мест жить тяжко и опасно! А вот, скажем, ежели муж у неё надёжный, – расторопный, в торговле разбирается…

Докончить мысль он не успел, комната неожиданно наполнилась приятной, хоть и незнакомой мелодией.

– Эт чего? – Ламавин закрутил головой, не понимая, откуда идёт музыка. Патефона вроде не видно…

– Не знаю. Она играть раньше, до того, как вы приходить… Ой, знать теперь. – Женщина вытянула руку, указывая на дверь кабинета. – Там оно! Небожитель хотеть говорить с княгиня.

– Небожители?!

От внезапного ужаса у Ламавина ноги на миг отнялись. Потом пришла мысль немедля бежать за Бед-Дуаром. Он так бы и поступил, но женщина уже встала с кресла, потянула за руку:

– Мави, Мави, говорить с Небожитель!

Показать себя трусом в глазах будущей супружницы Ламавин никак не мог. Пришлось идти вместе с ней в кабинет.

На стене рядом с секретером висела шкатулка, инкрустированная слоновой костью, золотом и драгоценными каменьями. Поверх неё вместо крышки лежала штука вовсе непонятная, округлая, продолговатая, привязанная к шкатулке лентой наподобие тех, коими в Залах Таинств пластины для мены крепились. Мьянка осторожно подошла к шкатулке, взяла непонятную штуку, ткнула Ламавину к уху:

– Говорить!

– Эт эфирный телеграф, что ль, такой? – удивился он. – Так я ничего в нём не…

И осёкся. Из сеточки в круглой штуке раздался искажённый аппаратом, но несомненно женский, пожалуй, даже знакомый голос:

– Эй, меня кто-нибудь слышит? Почему вы молчите?!

Ламавин подбоченился, отобрал трубку, прижал крепче к уху:

– Мы не молчим, мы это… слушаем вас! Цехмейстер бакалейной гильдии Ламавин Пука на связи! – Лучшего титула придумать он не успел.

В трубке помолчали. Затем женский голос переспросил:

– Мави, это ты, что ли? Ты что во дворце делаешь?

«Сватаюсь», – чуть не ляпнул Ламавин. Тут же опомнился:

– Я тут эта… к великой княгине приставлен, охраняю её, госпожа Небожительница!

– Мави, ты чего, меня не узнал? Это я, Кветтина!